|
Шахта, разинув пасть, словно поджидала их. — Потрясающе… — проговорил Натан Ли. — Ведь это может полностью изменить наше понимание истории. — Как и свитки Мертвого моря, — сказал Окс. — Сколько десятилетий Ватикан скрывал их! И только благодаря ученому-одиночке, раздобывшему фотокопии, мир о них узнал. — Выходит, мародерство — услуга обществу? — Такова общая тенденция. — Но вы же уничтожите само место археологических раскопок! — На этом основана археология. Копать — значит уничтожать. Однако все может так же погибнуть из-за повторных толчков. — А если кто заметит? — Никому не известно, что здесь раскоп. Как можно знать о том, чего нет? Окс протянул Натану Ли пластиковый мешок для трупа. — Давай по-быстрому. Наполняй. — Но какой смысл? Кто купит кучу костей? — А кто, по-твоему, платит за то, чтобы ты ползал под землей? Университет? А деньги откуда? Фонды? Что за фонды? Аристократия, элита. Принимайся за работу. Аристократия — движитель археологических раскопок. Частные коллекции, музеи, cognoscenti[11]. Без них артефакты просто-напросто обратятся в пыль. Спорить больше смысла не было. Натан Ли полез по веревочной лестнице. Плетеная пенька скрипела под его весом. Никогда он не казался себе таким тяжелым. Очутившись на дне, он принялся выпускать на волю мертвых. Было почти четыре утра, когда Натан Ли закончил. Кости дребезжали в мешке. Они отправились в обратный путь: прошли через церковь и поднялись к пирамидке из камней, которой Натан Ли отметил место, где завалило женщину. Рука исчезла. Он поискал вокруг. Возможно, ее отгрыз зверь или засыпало камнями. Но крови не было. Натану Ли почудилось, будто женщина просто втянула руку обратно, в свой подземный мир. От него подальше. ЧАСТЬ 1 ГОД ПЕРВЫЙ Четыре года спустя 1 КОЛЛЕКЦИОНЕР Остров Корфу, Греция. Март Двое пожилых мужчин вошли в просторную комнату, следом — их жены. Никос подвел всех к стеклянной стене. Дом располагался на высоком утесе, окна смотрели на запад. Сверху открывался чудесный вид на опускающееся в море солнце. Хирург из Египта и его супруга, не подготовленные к такому зрелищу, невольно отступили на шаг от застекленного обрыва, на мгновение ощутив себя на краю бездны. Египтянин понял: Никос все точно рассчитал, чтобы добиться максимального эффекта. Красота, совершенная красота — именно она вела по жизни его друга. Это главное, что нужно было знать о Никосе. Его торговый флот, и импортно-экспортный картель, и банки — первопричиной всего этого были не деньги или власть, а вот этот закат. Хирург обвел взглядом комнату. Страсти Никоса выражались в типично спартанской манере. На стене висела картина Джеффа Кунса, феерическая и непристойная. Блюдо с апельсинами — яркое пятно у окна. В углу — бесценный бронзовый щит, по слухам, времен Троянской войны. И главное — его жена. Раза в три моложе и просто неземной красоты. Потрясающие серые миндалевидные глаза. Египтянин отметил, что его собственная супруга, утонченная, грациозная дама, потрясена и, как видно, будет еще долго сплетничать по этому поводу. Никос же был человеком ничем не примечательным. |
