Трое орлов, перешагнув через подметающего полы зубной щеткой солдата, вышли из кубрика. Батраков бросил на ходу, глядя под ноги:

- Баба Варя, нам два котелка хавки в парк, к двум дня. Чай, хлеб, масло.

- Где ж в обед масло? - возмутились низы.

- Рожай.

Солдаты шли друг за другом по раскисшей обочине проселочной дороги. Под ногами хлюпала каша из снега и грязи. На кирзачи быстро налипло всякое дерьмо, но служивые, не обращая на это внимания, живо шли в неведомую для Резинкина сторону. Он заставил себя не думать о промокших ногах и всю дорогу старался не отставать.

Когда вдалеке показалась техника, стоящая за забором из колючей проволоки, и железобетонные боксы, Витек вздохнул - никакого аэродрома, никаких истребителей.

Но сомнения не оставляли его до самого последнего момента. А вдруг…

Солдат, стоящий на воротах, вяло открыл калитку изнутри и впустил водителей-механиков на охраняемую территорию.

Прапорщик Евздрихин, отличавшийся такой широтою ума, что способен был генерировать новые «крылатые» выражения пачками в день, слушая которые солдаты смеялись до колик, стоял в яме в третьем боксе под сто тридцать первым «ЗИЛом». Увидев две пары грязных сапог и кроссовки, Петр Петрович медленно вылез на поверхность и посмотрел на новенького, затем на Батракова.

- Здоров, - маленький усатый мужичок в промасленном черном комбинезоне пожал всем руки. - Как зовут?

- Виктор.

- Вот и познакомились. Выдающийся у тебя, Витя, фонарь. - Сержант насупился. - Главное, я знаю, как дело было, - прапорщику доставляло удовольствие просмаковать момент. - Вначале у Витька распухло ухо от того, что он, будучи неопытным бойцом, неудачно закрыл дверь в кубрик и прижал слуховой орган, потом ты решил отметить данное событие дневным бритьем, порезался, дернул ногой и задел пошевелившийся косяк, после чего на тебя упала раковина умывальника, немного повредив скулу. Да-а-а, мужики, чего только в жизни не бывает. Я охотно вам верю, а вот майор Холодец засомневается. Скажет, сначала водку пьянствуете, потом ходите красные, как огурцы. У вас Кикимор уже поимел несчастный случай. Или случай поимел его, это как рассудить. Как у дедушки здоровье?

- Ничего, на поправку пошел, - ефрейтор поспешил выдать справку по истории болезни Кирпичева, - хорошо кушает, ночью не стонет, смотрит у соседей в третьей роте телевизор, временами понимает, что по нему показывают.

Пока шел треп, Витек смотрел на огромный кувшин, стоящий на шасси «ЗИЛа». Открытое горлышко кувшина было направлено прямо на него.

- Пацан, рот закрой - мухи нагадят. Это двигатель с «МиГ-15». Используется для дезактивации зараженной техники потоком горячего воздуха. Пару лет его никто не запускал. Гул от него страшный и керосин жрет бочками. Дорогой аттракцион. Нам в нем ковыряться не велено, наше дело механизмы попроще. Машину водил на гражданке?

Резинкин зыркнул на солдат исподлобья.

- Немного, - осторожно прогундел он. Знали бы они, на что он на самом деле способен. Но тут, пожалуй, лучше не высовываться.

- Что первым делом должен сделать уважающий себя водитель, если у него заглох двигатель?

- Пойти отлить.

- Толк будет, - одобрил прапорщик. - Хорошо. Вчетвером лучше, чем втроем. И не думайте, парни, о бабах, баба в армии не помощник. Наша с вами задача перекинуть двигатель вон с того «ЗИЛа», - грязный большой палец покивал на соседнюю машину, - на этот. В восемь утра эта телега должна тронуться с места. И сделать это надо не как лучше, а именно так, как положено. Иначе в местной аптеке случится большая выручка.

- Чего? - Петрушевский затаился. Харя его вытянулась, тонкие губы стали одной прямой полоской.

- Вазелин придется закупать, чтоб не больно было.