Мелвилла теперь считают виднейшим из авторов, писавших о Южных морях, мы

напрасно будем искать ссылки на него или цитаты из его книг в письмах и сочинениях

Гогена. А так как Гоген бесспорно согласился бы с панегириком своего предшественника

примитивной жизни и с его безоговорочным осуждением всех проводников западной

цивилизации, остается только заключить, что он не читал ни одной из книг Мелвилла. И

это вовсе не удивительно, потому что в начале двадцатого века Мелвилл был забыт, а

«Тайпи» вообще не переводилась на французский язык.

В Маркизском архипелаге «Южный крест», кроме Таиохае, заходил лишь в еще один

порт - Атуону на острове Хиваоа. Сюда он прибыл рано утром 16 сентября218. Все, кто, подобно Гогену, направлялись на «каннибальский» остров Фатуива, сходили здесь и

дальше добирались на одном из небольших катеров, скупавших на островах копру для

немецкой фирмы. Бухта, на берегу которой лежит поселок Атуона, мелка и открыта

восточному пассату, поэтому суда тогда, как и теперь, бросали якорь в более защищенном

заливе Тахауку по соседству (номер 1 на карте 3). Толпа, встретившая Гогена, когда он

выскочил из прыгающей на волнах шлюпки на крутой скалистый берег, лишь в одном

отличалась от виденной им в Таиохае. Она включала молодого аннамского князя, который

учтиво приветствовал Гогена на безупречном французском языке и вызвался быть его

гидом.

Этот необычный и неожиданный гид, по имени Нгуен Ван Кам, более известный как

Ки Донг, тремя годами раньше был выслан из новой французской колонии Индокитай за

«революционную» деятельность. Благодаря счастливой оплошности в одном из

многочисленных отделов министерства колоний Ки Донг вместо Дьявольского острова во

Французской Гвиане попал в Южные моря. В первом месте ссылки, на Таити, он

почувствовал себя слишком хорошо, поэтому власти отправили его на Маркизы и

назначили санитаром; учитывая скудные медицинские познания аннамского князя, это

было карой скорее для его пациентов, чем для него самого. Как и многие националисты из

французских колоний тогда и потом, большинство своих революционных идей он усвоил,

учась во французском лицее, где горячо полюбил искусство, музыку и литературу

Франции219. Занимался Ки Донг основательно и прилежно, это видно из того, что он даже

писал стихи по-французски. Его сочинения включают написанную александрийским

стихом «совершенно правдивую» поэму, в которой автор изображает прибытие Гогена на

Маркизы220. В поэме полторы тысячи строк, я буду милосерден и просто скажу, что речь

идет главным образом о забавных осложнениях, которые возникли, едва женщины Атуоны

узнали о прибытии богатого холостяка-француза. Как и подобает санитару, Ки Донг

подробно описывает все болячки Гогена; по его словам, вид этих язв насторожил даже

самых бывалых маркизянок. Показательны комические эпизоды, основанные на том, что

Гоген теряет свои очки и не может отличить молодых красоток от безобразных старух.

Вскоре после приезда Гоген нанес визиты вежливости двум местным представителям

власти - жандарму Шарпийе и военному врачу Бюиссону; он познакомился с ними еще на

Таити и всегда отлично ладил. Оба приняли его хорошо, но это было ничто перед

восторженным приемом, который ему оказали постоянно проживающие в Атуоне десять-

двенадцать французских торговцев и плантаторов и столько же католических монахинь и

миссионеров. Причину понять нетрудно: все они упивались «Осами». Один из

плантаторов, бывший жандарм по фамилии Рейнер, был даже католическим депутатом в

генеральном совете, пока из-за реформы Галле не потерял свой мандат в 1899 году.