|
Он не успел договорить, как раздался звук пощечины. Бонд поднял руку и потер щеку. Вокруг собралась небольшая толпа. Оттуда раздавались подбадривающие выкрики: – Давай, девушка, так его! А теперь – в нокаут! Пощечина не смирила гнев девушки. – Идиот чертов! Вы что натворили?! Если бы симпатичные девушки постоянно пребывали в ярости, они были бы красавицами, подумал Бонд, а вслух произнес: – Должно быть, у вас паршивые тормоза. – У меня тормоза?! Что вы, черт побери, несете? Вы в меня въехали. – Случайно. Я не знал, что вы так близко. Пора было ее успокоить. – Приношу глубочайшие извинения. Я оплачу вам ремонт и все остальное. Это просто несчастный случай. Давайте посмотрим, как сильно повреждена машина. Попытайтесь отъехать. Не обращайте внимания, если бамперы сцепились. Девушка решительно села за руль. Мотор взревел, автомобиль вздрогнул, но не двинулся с места. – Ну вот! Идиот несчастный! Сломал мне вентилятор. На это Бонд и рассчитывал. Он сел в машину и отъехал от «триумфа». Куски «триумфа», освобожденного от бампера «астона», посыпались на землю. Бонд снова вышел из машины. Толпа к этому времени уже поредела. Среди оставшихся оказался человек в комбинезоне механика, он предложил вызвать аварийку. Бонд подошел к «триумфу». Девушка уже стояла на дороге и поджидала его. Выражение ее лица изменилось, стало решительным и собранным. Бонд отметил, что темно синие глаза девушки внимательно изучают его. – Все не так уж плохо. Скорее всего, просто отошел контакт. Думаю, к завтрашнему утру вам все сделают. Вот сто тысяч франков. Их должно хватить и на ремонт, и на гостиницу, и на звонки друзьям, и на все остальное. Пожалуйста, возьмите, и на этом покончим. Я с удовольствием остался бы с вами до утра, чтобы лично убедиться, что все в порядке, но, к сожалению, у меня на вечер назначена важная встреча, и я никак не могу ее пропустить. Ее «нет» прозвучало холодно и решительно. Девушка сложила руки за спиной и ждала. – Но... Чего она ждет? Полицейских? Хочет привлечь его за неосторожное вождение? – У меня тоже встреча сегодня вечером, и мне тоже необходимо там быть. Мне нужно в Женеву. Вы не отвезете меня? Это недалеко, всего около сотни миль. На вашей машине мы там будем через пару часов. Отвезете? Пожалуйста! В голосе ее слышалось отчаяние. Не угроза, не жалоба, только отчаяние. Бонд впервые глянул на нее не как на симпатичную девушку, хотевшую, возможно (во всяком случае, это было единственное объяснение, которое Бонд мог дать, чтобы свести все к общему знаменателю), обратить на себя внимание Голдфингера или имевшую какой то компрометирующий материал, который она могла использовать для шантажа. Но она не казалась способной ни на то, ни на другое. Лицо ее было слишком характерным, слишком отрытым. И на искусительницу она мало походила. На ней была белая рубашка мужского покроя с расстегнутым воротом и подвернутыми длинными рукавами. Маникюр отсутствовал, а единственным украшением было золотое кольцо на пальце (интересно, настоящее или фальшивое?). Талия перетянута широким черным кожаным ремнем с двойной пряжкой, юбка в темно серую клетку выше колен. Ноги обуты в дорогие сандалии, очень удобные для вождения. Единственной яркой вещью была розовая косынка, которую она сняла с головы и держала в руке вместе с очками. Все это выглядело вполне привлекательно, но в то же время создавалось впечатление униформы, а не наряда молодой девушки. Было что то мужское в ее внешности и манере поведения. Она вполне могла бы быть членом английской женской лыжной сборной или отдавать много времени охоте и верховой езде, подумал Бонд. |
