|
Бонд глянул вниз на Тилли Мастертон. – Интересный вызов. Но не волнуйтесь, я его не приму. Он повернулся и вышел из помещения. Один из корейцев прошел мимо него с подносом в руках. В его комнате второй кореец устанавливал переносную печатную машинку «Ремингтон» в углу, подальше от кровати. В дверном проеме стоял На Все Руки. Он держал лист бумаги. Бонд подошел к нему и забрал бумагу. Это было указание Голдфингера, написанное шариковой ручкой. Почерк был четкий, аккуратный, легко читаемый, без вычурности. Бумага гласила: "Отпечатайте десять экземпляров. Совещание под председательством мистера Голда. Секретари: Дж.Болд, Мисс Тилли Мастертон. Присутствуют: «Пурпурная банда», Детройт – Хельмут М.Спрингер «Теневой синдикат», Майами и Гавана – Джед Миднайт «Машина», Чикаго – Билли (Улыбочка) Ринг «Паутина», Лас Вегас – Джек Стрэп Сицилианский союз – мистер Соло «Бетономешалки», Гарлем, Нью Йорк – мисс Пусси Галоре. Повестка дня: Обсуждение проекта операции под кодовым названием «Большой шлем». (Прохладительные напитки)". В конце была приписка: «Вы с мисс Мастертон должны быть готовы к 2 часам 20 минутам. Вы оба будете выйти протокол. Форма одежды – деловая». Бонд улыбнулся. Когда кореец вышел, он сел за машинку и начал печатать, показывая девушке, что намерен выполнять свою задачу. Боже, ну и сброд! Даже мафия присутствует! Интересно, как Голдфингеру удались их ка это подбить? И кто, черт возьми, такая Пусси Галоре? К двум часам бумаги были готовы. Бонд отнес их Тилли вместе с блокнотом для стенографирования и карандашами. Прочитав ей записку Голдфингера, он добавил: – Постарайтесь запомнить имена, по видимому, их будет легко персонифицировать. Но в конце концов мы можем и спросить для протокола, верно? Пойду переоденусь. Он улыбнулся: – Осталось двадцать минут. Девушка кивнула. * * * Идя по коридору следом за На Все Руки, Бонд слышал шум реки. Видимо, коридор шел вдоль русла. Где то у ног взревел двигатель грузовика, удаляясь предположительно в сторону Вест Сайда. Должно быть, они находились в верхней части длинного двухэтажного строения. Серые стены коридора пахли свежей краской, боковых дверей не было, освещение шло из люков в полу. Дойдя до конца коридора, На Все Руки постучал, открылась дверь, и они оказались в большом, залитом солнцем помещении. Зал находился в торце здания, и большое окно выходило на реку и на район Джерси. Здесь все было готово к проведению конференции. Голдфингер сидел спиной к окну за большим круглым столом, покрытым зеленой скатертью, на котором стоял графин с водой и были разложены карандаши и бумага. Вокруг стола размещавшись девять удобных кресел, перед шестью из которых лежали пакеты, запечатанные красным сургучом. Справа вдоль стены стоял длинный сервировочный стол, заставленный серебряными и хрустальными фужерами. В ведерках охлаждалось шампанское, выстроились в ряд другие бутылки. Среди закусок Бонд разглядел две большие вазы с черной икрой и несколько блюд с гусиным паштетом. На стене напротив, над стоном с бумагами и большим листом картона висела доска. Голдфингер смотрел, как они идут к нему по толстому винно красному ковру. Он указал на стул слева от себя Тилли Мастертон, справа – Бонду. Они сели. – Бумаги? Голдфингер взял готовые листы, прочитал лежащий сверху и вернул девушке. Он сделал круговой жест рукой, и она, повинуясь, встала и положила по экземпляру перед каждым креслом. |
