Джинн приблизился к каравану на безопасное расстояние и начал следить за ним. На мужчинах были длинные и широкие многослойные одеяния, пропыленные после долгой дороги, а головы они укрывали от солнца клетчатой тканью. Ветерок доносил до Джинна обрывки их разговоров: о месте, куда они направлялись, о возможной встрече с разбойниками. Сильная усталость приглушала их голоса, горбила спины. Какие из них колдуны! Владей они высшими силами, давно бы уже безопасно перенеслись через пустыню.

Прошло несколько часов. Солнце уже клонилось к закату, а караван вступил в незнакомую для Джинна местность. Тогда он вспомнил об осторожности и вернулся на безопасную территорию. Но это короткое знакомство с людьми только разожгло его любопытство. Он начал уже специально отыскивать в пустыне караваны и следовать за ними, правда всегда на безопасном расстоянии, потому что, если он слишком приближался, животные начинали нервничать и вели себя беспокойно и даже люди ощущали спиной что-то вроде ветерка. По вечерам, когда путники останавливались на ночевку в оазисе или караван-сарае, Джини подслушивал их разговоры. Иногда они говорили о предстоящем пути, о своих болезнях, бедах и лишениях. Иногда вспоминали детство и сказки, услышанные от матерей, бабушек и теток. Хвастались, рассказывали друг другу уже повторенные много раз истории о собственных подвигах или о деяниях давно ушедших царей, калифов и визирей. Легенды эти они знали наизусть, но все-таки каждый раз рассказывали по-разному, долго и с удовольствием спорили о деталях. Особенно интересовали Джинна всякие упоминания о его сородичах, вроде легенды о Сулеймане, который, первый и последний из земных царей, победил джиннов и подчинил их своей воле.

Тени в Кастл-гарденз становились все длиннее, а Джинн никак не мог оторвать взгляда от залива. Однажды, еще совсем юным, он набрел в пустыне на маленькую лужу. Молодые любят испытывать свои силы, и Джинн, приняв облик шакала, зашел в воду так, что она покрывала его до середины лап, и стоял там столько, сколько мог выдержать, чувствуя, как холод медленно просачивается в тело. Только поняв, что лапы больше не смогут держать его, он одним отчаянным прыжком выскочил из воды. Никогда за всю его жизнь смерть не подходила так близко. А ведь это была всего только маленькая лужа.

Джинн почувствовал тошноту и отвел глаза от воды. По заливу тут и там сновали проворные буксиры и небольшие пароходики, оставляющие за собой зыбкий расходящийся след. Дневной свет уже мерк, и волнистая линия холмов на горизонте стала совсем черной. На небольшом острове перед ними стояла женская фигура, сделанная из какого-то зеленоватого металла. Ее размер поражал воображение. Сколько же гор надо было сровнять с землей, сколько металла добыть, чтобы создать такую женщину? И почему она так уверенно стояла на тонком диске земли, не проваливаясь в море?

Арбели уверял, что этот залив всего лишь крошечная часть огромного, неподдающегося описанию океана. Даже приняв свой истинный облик, Джинн никогда не смог бы пересечь его, а сейчас истинный облик был для него недоступен. Он еще раз внимательно рассмотрел железный браслет в надежде отыскать в нем какой-нибудь изъян и опять ничего не нашел. Широкая и тонкая полоска металла плотно охватывала запястье и сбоку фиксировалась при помощи стержня, вставленного в петли. В свете заходящего солнца крепление тускло поблескивало.