Голем был поражен:

– Совершенно верно.

– Кроме того, ты считаешь себя обреченным на одиночество, ведь ты единственный живой голем в Ксанфе.

Просто удивительно, как точно она понимала ситуацию.

– Да.

– Но если бы даже нашелся кто‑то еще, ты все равно не изменил бы своего мнения.

Она высказала все, высказала с наивной прямолинейностью, не понимая, как сильно это его ранит.

– Я рад, что ты, наконец, все уразумела.

– Не похоже, чтобы ты радовался.

– Я радуюсь тому, что ты поняла, как складываются обстоятельства, а вовсе не за себя, – пояснил Гранди.

Рапунцель кивнула:

– Кое‑что я, правда, так и не поняла, но…

– Что?

– Ладно, потом. Ты устал.

Она взяла его за руку и уснула. Голему на это потребовалось куда больше времени.

На следующий день, пока Панихида отлеживалась на кровати, то и дело свешивая вниз восхищавшие Храповика лодыжки, остальные пытались найти какой‑нибудь выход с Вековечных Полей. Поскольку морю травы не было видно конца, решили первым делом обследовать пальмовую рощицу. Но она представляла собой не более чем островок в бескрайнем травяном поле. Лишь в отдалении виднелись такие же островки.

– Вы знаете, как отсюда выбраться? – спросил Гранди у пальм.

Те весело захлопали в зеленые ладоши:

– Никак, вот как! Вековечные Поля тем и славны, что с них вовеки не выберешься.

Из ближайшей лужицы высунулась зеленая морда – аллегория выглядела точно так же, как та, которую они встретили прежде.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться? – поинтересовался голем.

– Ну, выражаясь метафорически…

– Да или нет?

– Нет, – ответила аллегория, весело скаля зубы, и попыталась схватить голема.

Гранди отпрыгнул и решил больше не приставать к хищникам. Какой им резон указывать добыче путь к спасению?

– Боюсь, нам не остается ничего другого, как идти вперед, надеясь, что куда‑нибудь да придем, – заметил Джордан. – Таков варварский способ разрешения подобных проблем.

Гранди не был в восторге от этого способа, но пришлось согласиться опробовать его по причине отсутствия других предложений. Невозможно уйти откуда бы то ни было, сидя на месте.

Панихида заявила, что чувствует себя хорошо, а потому было решено к ночи отправиться в путь.

Однако она еще не поправилась настолько, чтобы ей разрешили превратиться в сфинкса или кого‑нибудь в том же роде и нести на себе остальных. Ей предстояло путешествовать налегке, в человеческом облике.

Однако тут же встал вопрос о кровати. Конечно, Рапунцель могла нести один край, но ей, кажется, не хотелось увеличиваться до человеческого роста. За все время пребывания в Вековечных Полях она ни разу не сделалась большой.

Гранди это радовало, хотя он и не понимал ее побуждений. С его точки зрения, человеческий рост давал много преимуществ.

Панихида пока была слишком слаба, что же до Храповика, то его лапы оказались не приспособленными для передвижения по болотистой равнине, здесь он чувствовал себя далеко не так уверенно, как в лесу или на скалах. Сам Гранди был слишком мал.

Узнав, что тревожит голема, Джордан улыбнулся:

– А я на что?

– Но кто понесет за другой край?

– Глупости. Просто приладьте кровать мне на спину.

– Но она слишком тяжела для…

– Не для варвара, – со смехом перебил его Джордан.

И оказался прав: когда кровать подняли ему на спину, он без усилий зашагал вперед, только слегка наклонился;

Панихида шла следом за мужем.