Как бы ни был занят Виктор Черненко, он помнил, что дал обещание Энди Маккрей, а обещания нарушать нельзя. Он взглянул на часы и сказал Жалостливому Чарли, что должен ненадолго отлучиться в русский ночной клуб «ГУЛАГ», чтобы помочь Энди обработать владельца на его родном языке. Что же касалось детективов, направлявшихся в участок, чтобы помочь в раскрытии убийства Рамсдейла и голливудских ограблений, то Виктор планировал оставаться на работе, пока еще была надежда найти подружку Фарли. У него была копия ее дела, в котором числились мелкие кражи и хранение наркотиков, и он убедился, что имя Олив Рамсдейл она присвоила себе недавно. При аресте она назвалась Мэри Салливан, но кто мог гарантировать, что и это было ее настоящее имя?

Потом он позвонил домой жене Марии.

— Здравствуй, моя дорогая, — сказал он. — Это твой любящий муж.

— Какого черта! — буркнул Жалостливый Чарли и посмотрел на Виктора так, будто тот громко рыгнул. Чарли терпеть не мог телефонного сюсюканья.

— Я работаю над самым важным делом в своей карьере, моя, маленькая ласточка. Возможно, что сегодня мне придется ночевать в участке. Я еще не знаю точно.

Затем Виктор выслушал ответ с блаженно-глуповатой улыбкой на широком славянском лице, произнес: «Я тебя тоже», — и почмокал в микрофон, прежде чем повесить трубку.

— Это твой первый брак? — спросил его Чарли.

— Первый и последний, — ответил Виктор.

Чарли покачал головой:

— Должно быть, это национальная особенность русских.

— Я не русский, — снисходительно поправил Виктор. — Я украинец.

Жалостливый Чарли попросил:

— Принеси мне кровяной колбасы из «ГУЛАГа», если это приличное, чистое заведение.

— Это польское блюдо, а не русское, — ответил Виктор, направляясь к двери.

— Польское, русское, украинское… Виктор, не морочь мне голову! — простонал Жалостливый Чарли.

Козмо постучал в дверь кабинета Дмитрия и услышал:

— Войдите.

Войдя в кабинет, он увидел Дмитрия в кресле с высокой спинкой за письменным столом, но на сей раз тот не закинул ноги на стол и не смотрел экзотическое порно на экране компьютера. На кожаном диване у стены сидел пожилой человек в темном костюме и полосатом галстуке, его лысый череп обрамляла бахрома седых волос.

У окна, выходящего во внутренний дворик, на котором произошло убийство, стоял бармен-грузин в накрахмаленной белой рубашке, галстуке-бабочке и черных брюках. Его вьющиеся черные волосы были даже гуще, чем у Козмо, а темные следы щетины на квадратном подбородке не могла убрать ни одна бритва. Он кивнул Козмо.

Дмитрий улыбнулся своей таинственной улыбкой и сказал:

— А вот и наш фартовый парень! Познакомься с мистером Грушиным, Козмо. И покажи ему свой товар.

— У меня только образцы, — объяснил Козмо.

Улыбка с лица Дмитрия исчезла, а кожа в уголках рта побледнела, поэтому Козмо быстро добавил:

— Все остальные бриллианты внизу у Айлии. Не беспокойся, брат.

— Я не беспокоюсь. — Дмитрий снова улыбался. — Почему ты ранен?

— Объясню позже, — ответил Козмо, вынул из кармана куртки пластиковый пакет и высыпал на стол Дмитрия два кольца, три комплекта серег и пять бриллиантов без оправы.

Мистер Грушин встал и подошел к столу. Грузин пододвинул ему кресло для посетителей. Мистер Грушин вынул из кармана ювелирную лупу и изучил каждый предмет под светом настольной лампы, а когда закончил, кивнул Дмитрию, встал и вышел из кабинета.

— Могу я увидеть деньги, брат? — спросил Козмо.