Дмитрий вопросительно посмотрел на грузина, и тот кивнул, подтверждая, что Дмитрий очень рассудительный и очень великодушный человек.

Все оказалось напрасно. Козмо являл собой образец отчаяния. На его глазах Дмитрий открыл верхний ящик стола и кинул в него верхнюю пачку денег. Когда он потянулся за второй пачкой, Козмо, не помня себя и наблюдая как бы со стороны, откинул полу куртки и нащупал рукоятку «беретты».

— Дмитрий! — закричал грузин, поднимая взявшийся ниоткуда пистолет.

Дмитрий что-то крикнул на русском, рванул второй ящик и протянул руку к собственному пистолету.

Энди сказала остальным копам и менеджеру Андрею:

— Мы ждали достаточно долго. Сейчас поднимемся, и я постучусь в кабинет Дмитрия.

Ее слова прервал выстрел, потом еще два, за которыми последовало целых пять. Два детектива и три копа в форме побежали вверх по лестнице. Энди доставала из сумочки пистолет, когда Фаусто с Баджи, обогнав ее, припали на одно колено, держа в вытянутых руках пистолеты, нацеленные на дверь кабинета Дмитрия. Пророк подбежал с другой стороны двери со своим старым шестидюймовым револьвером и встал так, чтобы все оружие находилось на разной высоте и имело свой сектор обстрела.

В кабинете Козмо Бедросян корчился от боли в левой руке, которая превосходила все, что ему пришлось испытать этой ночью от Фарли Рамсдейла или собаки-убийцы. Он получил сквозное ранение в бицепс, и пуля задела кость.

Грузин лежал поперек стола, из раны на его шее струей била кровь. Но раны на его груди были куда более страшными.

Дмитрий сидел, привалившись к спинке кресла, с дыркой во лбу, которая на самом деле лишь добила его, когда он, уже умирая, ранил Козмо.

Оглушающий шум ночного клуба заглушил звуки выстрелов, прогремевших в кабинете Дмитрия, поэтому гости продолжали развлекаться. Время от времени Айлия поглядывала в сторону лестницы, удивляясь, почему не возвращается Козмо.

А тот надеялся, что не потеряет сознание до того, как спустится к Айлии с пачками денег под рубашкой. Прикосновение денег, трущихся о кожу, было очень приятным. Он хотел было засунуть пистолет за пояс, но подумал, что какой-нибудь служащий из кухни мог услышать выстрелы, и, держа оружие перед собой, открыл дверь.

Даже в замкнутом пространстве это напомнило Фаусто огонь из автоматического оружия, который он слышал во Вьетнаме. Баджи позже призналась, что для нее все прозвучало как сплошной громоподобный взрыв. Она не в состоянии была различить отдельные выстрелы.

Козмо Бедросян успел выпустить только одну пулю, которая прошла над головами полицейских. В него же выстрелили восемнадцать раз — и девять раз промахнулись, вероятно, когда он падал. Все пять копов выстрелили по крайней мере дважды, а Фаусто и Баджи оказались самыми меткими.

Поскольку это была ее первая перестрелка, Энди Маккрей позже сказала дознавателям, расследовавшим применение оружия, что все события происходили, как при замедленной съемке. Она видела (или думала, что видит), как из пистолетов вылетали горячие гильзы, часть из которых попала ей в лицо.

Пророк сознался, что за сорок шесть лет впервые стрелял из своего револьвера за пределами полицейского тира.

Но самое интересное признание сделала Баджи. Она сказала, что в тесном пространстве вспышки выстрелов и пороховой дым создали такой эффект, что жевательная резинка стала напоминать наждачную бумагу, поскольку она дышала открытым ртом.

Поднявшаяся затем паника была гораздо хуже, чем в ночь убийства во внутреннем дворике. Посетители услышали грохот множества выстрелов в верхнем коридоре. Баджи с Фаусто сбежали вниз, чтобы перехватить менеджера или любого другого человека, который мог знать, что послужило причиной первоначальной перестрелки в кабинете.