|
Тот наверняка держит его на мушке. Парень мимоходом оглянулся через плечо. Куражась, японец с помощью похабной жестикуляции показывал ему, что дозволяет после того, как он сбросит старика, ещё и облегчиться в «сортир». Колченогий конвоир конечно и представить себе не мог, на что способен этот бледный сутулый парень со шрамом на правой щеке. Большинство японских солдат происходили из сельской местности и презрительно считали всех их – англичан и американцев, голландцев избалованными цивилизацией городскими жителями.
Подходя к краю ямы, Игорь услышал густое жужжание миллионов мух. Решение было мгновенным. Главное - не оставить конвоиру ни секунды на размышления. Внутри всё замерло от накатившего ужаса перед разверзшейся жуткой могилой: бренные останки сотен людей покрывал шевелящийся чёрный саван насекомых. Отвращение и ощущение нацеленного в затылок ружейного дула вызвали оцепенение. Зубы его выбивали мелкую дробь. Кровь в висках стучала, как молоток, и струи пота текли и текли со лба. Игорь стиснул зубы: нет, он не вернётся в рабское существование, где скоро обязательно подохнет! Пути назад у него нет! Не останавливаясь, Игорь шагнул в яму. И покатился вместе с Диком по склону на трупы… Они спрятались под телами и стали ждать, что станет делать конвоир. Но тот так и не появился на краю оврага. Некоторое время была слышна лишь его брань. Похоже, стражник не захотел или не решился приближаться к зловонной яме и ушёл, так как вскоре всё стихло. Наверное, он побежал за подмогой. Но была также вероятность того (и это было бы большой удачей), что конвоир решит скрыть неудобную для себя истину, доложив начальству, что заколол штыком обоих зеков при попытке сбежать.
Август 1947 года, Калифорния Джон Тич по прозвищу «Чёрная борода» приехал менее чем через два часа после звонка Исмаилова. Бывший командир словно ожидал вызова где-то неподалёку. Хлопнув дверцей машины, бородач в тёмных очках подошёл к Исмаилову, они пожали руки. - По телефону ты толком ничего не рассказал о своих проблемах, и правильно сделал, - сдержанно похвалил Тич. - Но будь спокоен, лейтенант. Сам знаешь, я своих братьев по эскадрилье не бросаю. Тем более что я твой должник. Кстати, я ещё в 1942-м подал командованию представление на награждение тебя Военно-морским крестом. Игорь не стал вспоминать прошлое и говорить, что той награды он так и не увидел (свой единственный орден он получил «посмертно»). Вместо этого Исмаилов сказал, что с благодарностью примет помощь бывшего командира, ибо он и его спутница нуждаются в надёжном убежище на какое-то время. Тич заверил лейтенанту, что лично ему он сможет помочь. При этом бородач выглядел озабоченным, на переносице поверх дужки его очков залегла глубокая вертикальная складка. Он кивнул на Клео, сидящую на скамейке с совершенно безучастным видом: - Но эта женщина… Её придётся вернуть. Игорь возразил: - Она не вещь. А главное, эта женщина не чужой мне человек. Тич покачал головой: - Послушай, лейтенант. То, что с ней сделали, сравнимо с лоботомией. Как только был прекращён приём препаратов, началось необратимое разрушение личности. Вскоре от неё останется лишь оболочка. Понимаешь? О-бо-ло-чка! – повторил бородач по слогам со скорбным выражением на лице. - Извини за солдатскую прямоту, но твоя знакомая уже никогда не станет прежней. У Игоря сжалось сердце. Не хотелось верить, что страстная натура подруги угасла навсегда, что из её бездонных глаз больше не будет выплёскиваться звенящий восторг перед жизнью. Бывший командир дружески положил ему руку на плечо. - Поверь, лейтенант, мне очень жаль. Пусть утешением тебе послужит то, что твоя знакомая уже давно перестала быть той, которую ты когда-то знал. |
