- Сочувствую вам, господин профессор - прошепелявил оплавленными губами обезображенный калека. По такому случаю Родригес даже облачился в парадную форму. Ведь сегодня был его день! Ради этих минут торжества над хитрым и ловким преступником он и пожертвовал лицом.

   Родригес открыл бардачок и извлёк уже знакомый Исмаилову  портативный магнитофончик:

- На вашу беду в нашем Штате разрешено принимать к рассмотрению судом магнитофонные записи. Так что напрасно вы откровенничали со мной там на корабле.

    Игорь что-то пробормотал, покорно вылез из машины и позволил себя обыскать. Видя, что клиент ведёт себя тихо и не помышляет о сопротивлении, сержант передумал надевать на него наручники, и даже решил сделать широкий жест.

- А хотите, заедем в какой-нибудь ресторанчик? – неожиданно предложил он. - Так сказать последний ужин на свободе. А что? Пожрём и выпьем напоследок. Отметим ваше прощание со свободой!

    - К сожалению, у меня завтра важная встреча, потребуется свежая голова – отклонил щедрое предложение Исмаилов.

   С Родригеса в момент сдуло его вальяжное великодушие. С этой минуты ни о каких поблажках с его стороны и речь быть не могло: на запястьях арестованного тотчас защёлкнулись стальные браслеты, после чего Исмаилов был водворён обратно на заднее сиденье автомобиля.

   - Ждите, - сухо велел ему полицейский, и отправился договариваться с охраной тюрьмы о въезде на территорию. Но уже через десять шагов его нагнал возглас из машины:

   - Послушайте, сержант, вы полностью прослушали запись? То есть, я хотел узнать: вы с самого начала её слушали?

    Родригес будто не услышал. Лишь возле самой проходной его вдруг словно током шибануло.

   - Дерьмо! – рявкнул он и бросился обратно к машине.

     Отмотав запись на начало, коп почти сразу наткнулся на фразу, отчётливо произнесённую Исмаиловым: «Всё что я скажу далее, является самооговором и сделано под принуждением».

    - Конечно, вы можете попытаться отмонтировать запись, - спокойно сказал ему Исмаилов. - Только предупреждаю: мой адвокат мистер Слонг будет настаивать на изъятии исходника для проведения независимой экспертизы. К тому же вы сами говорили, что запись производится не на плёнку, а на очень тонкую металлическую проволоку… Конечно, я не специалист, но по-моему сфальсифицировать такую магнитофонную запись очень сложно.

     Игорь видел, как от каждого его слова забинтованная голова-шар сыщика дёргается, словно от ударов, и всё же продолжал избиение:

 - Увы на этом магнитофоне нет стирающей головки, поэтому самому стереть что-то с пленки невозможно. Вам придёться обращаться к специалистам. Но опять же по вашим словам, такая техника имеется лишь у ФБР. А они с подозрением относятся к полицейским, и не упустят возможности разоблачить нечистоплотного копа.

   Глаза сержанта в узких щёлках бинтов яростно вспыхнули, но тут же погасли:

    - Я и не собираюсь – выдавил он из себя.

    Наручники были сняты. Потирая запястья, Игорь признался:

   - Я случайно нащупал магнитофон, пока вы находились без сознания.

    Родригес уныло кивнул. Он уже понял, что всё произошло после того, как лодку Джеффа перевернула акула, и они много часов провели в воде, пока их не подобрало судно экспедиции Хиггинса.

    Игорь не чувствовал зла по отношению к полицейскому, который просто слишком рьяно выполнял свою работу. Он даже протянул ему руку. Родригес пожал её и мрачно спросил:

 - Почему же вы сразу не сказали, что обыграли меня?

    Исмаилов пожал плечами и простодушно улыбнулся:

Передовая авиабаза ВВС США в оккупированном союзниками Западном секторе Германии

   По приказу штаба стратегических ВВС США в Европе два полка «Летающих крепостей» 8-й воздушной армии, а также две сотни истребителей дальнего сопровождения Р-51 «Мустанг» и Р-47 «Тандерболт» 8-й и 15-й армий были срочно переброшены из Великобритании.