Обтирая руки о шаровары, он направился к неподвижно лежащей девушке, схватил аметистовое ожерелье и сорвал его с шеи Замиры. Камни, рассыпавшись, застучали по каменному полу.

— Что, мешать будет? — захохотал Н'Богу. Остальные подхватили шутку; их громоподобный смех, казалось, сотрясал каменные своды.

Девушка очнулась и с ужасом, не в силах двинуться, ожидала, когда эта черная громадина подойдет к ней. Словно клещами обхватив за талию, Н'Богу легко поднял ее на руки. Замира инстинктивно пыталась отстраниться, но чернокожий держал крепко.

— Освободи-ка стол,— рыкнул он на одного из своих товарищей,— на нем будет удобнее.

Блюда и кувшины были сдвинуты в сторону, и он бросил девушку на жесткие, отполированные временем доски столешницы. Замира не могла даже двинуться — четыре огромные ладони накрепко припечатали ее руки и ноги к столешнице. Пять пар глаз впились в неподвижное тело несчастной, ожидая зрелища, которое устроит сейчас их предводитель. У Замиры уже не было сил кричать или стонать — в комнате слышалось только шумное дыхание и звон расстегиваемых железных пряжек одежды Н'Богу.

«Все, конец»,— пронеслось в голове Замиры, когда она почувствовала, что громадное тело дарфарца наваливается на нее. Она пронзительно закричала, зная, однако, что на помощь прийти некому.

Конан вернулся в комнату управляющего. Да, он не ошибся: светильник стоял на столе. Киммериец взял бронзовую лампу, потряс ее возле уха,— масла было достаточно,— высек огонь, зажег, задвинул колпак и прислушался. За дверью было тихо, только лысый сопел под диваном. Варвар вновь осторожно вышел через потайную дверь, посветил себе, вглядываясь в темноту и, не увидев ничего подозрительного, закрыл дверь и быстрыми легкими шагами направился вперед, к первому повороту. «Спасибо Митре, надоумил»,— пробурчал про себя киммериец.

С лампой в руках путешествовать по коридору оказалось гораздо удобнее. Конан свернул в левое крыло поперечного хода, дошел до дверцы и приложил к ней ухо. С той стороны было тихо, а свежий воздух, проходивший сквозь щель, показал варвару, что за этой дверью, скорее всего, сад. Тогда киммериец двинулся в противоположный проход, миновал несколько поворотов и вдруг услышал душераздирающий женский крик. Голос показался знакомым. «Замира!» — вспыхнуло в мозгу.

Крик раздавался совсем рядом. Конан пробежал еще с десяток шагов и обнаружил в правой стене железную дверь — женские вопли и хохот нескольких мужчин слышались именно оттуда. Он лихорадочно отвязал с пояса ключи и, вставив первый в замочную скважину, попытался повернуть. Тщетно!

— Копыта Нергала!

Он схватил второй — один оборот, два… Замок подался, и киммериец распахнул дверь. В первое мгновение он ничего не понял. Пятеро огромных — под стать ему самому — негров столпились вокруг стола, а шестой, голый, весь в буграх могучих мышц, опершись руками о край, готовился залезть наверх.

Конану все стало ясно. Он прыгнул вперед и, не прибегая к оружию, которое просто не успел выхватить, коротким ударом кулака сбил пытавшегося взобраться на стол голого стражника. Тот с недоуменным воплем отлетел к стене.

Остальные, оторопев от неожиданности, отпрянули от стола, открыв лежащее среди объедков и разбросанной посуды беззащитное женское тело. Замира! Встретившись с ним взглядом, девушка тихо всхлипнула, в глазах ее плескался дикий ужас.

Опомнившись, стражники отскочили в стороны и схватились за оружие. Н'Богу еще валялся у стены, пытаясь приподняться на локте: удар киммерийца был довольно силен.

«Этот пока не в счет»,— решил варвар. Он выхватил меч и, сделав ложный выпад по направлению к ближайшему из противников, отчего тот отскочил в сторону, вдруг развернулся к другому и молниеносным ударом снес ему голову.