Она поочередно обняла детей и каждому нашептала шутливое напутствие на дорогу. Но когда она повернулась к Микаэле, лицо ее неожиданно приняло серьезное выражение. Под напускной суровостью Микаэла увидела, как тяжело стареющей матери расставаться с нею.

— До скорого свидания, дитя мое! — прошептала миссис Элизабет, быстро повернулась и с трудом поднялась на свое место в коляске.

Ребекка дошла с ними до крытого перрона, там попрощалась и возвратилась к матери. Поезд уже стоял наготове на пути, вокруг него бегали с озабоченным видом железнодорожные служащие. Времени оставалось лишь на то, чтобы еще раз обернуться и бросить последний взгляд из вокзальных ворот на шумящий вокруг город. Оглянувшись на миг, Микаэла поняла, что окончательно прощается с этим миром, в котором, быть может, она бы никогда не смогла найти своего места.

Многодневное возвращение в Колорадо-Спрингс оказалось не менее трудным, чем дорога в Бостон. Правда, теперь Микаэла уже не волновалась за здоровье матери, но ей не давали покоя другие вопросы. Не будет ли ей чересчур трудно заново привыкать к жизни на Западе? И как воспримет Салли ее возвращение?

Детьми также постепенно овладевало беспокойство. Колин, правда, еще пребывала всеми своими мыслями в Бостоне, но в то же время радовалась предстоящей встрече с подругами и обдумывала, что им в первую очередь рассказать о ее пребывании в большом городе. Кулек с конфетами иссяк быстрее, чем предполагал Брайен, и он не уставал подсчитывать в уме, через сколько часов он сможет пополнить запасы из банок Лорена Брея. Что же касается Мэтью, то его было просто не узнать. Он болтал без умолку и валял дурака с братом и сестрой — одним словом, на удивление Микаэлы, вел себя совсем не так, как подобает молодому человеку его возраста. Втайне она даже ему завидовала: возвращение в Колорадо-Спрингс сулило ему встречу с Ингрид, о которой он начал мечтать с момента отъезда в Бостон несколько недель назад.

Последняя часть пути, которую они провели в почтовом дилижансе, направлявшемся из Денвера в Колорадо-Спрингс, показалась им всем нескончаемой. Тем более что окружающая природа, почти погрузившаяся в зимний покой, ничем не радовала глаз. Ее однообразие нарушали лишь редкие деревья, вздымавшие голые ветки к бело-серому небу, да пролетавшие поодиночке вороны.

Микаэла вспоминала свой первый приезд в Колорадо-Спрингс. Стояла ранняя весна, луга и леса только-только оделись зеленью, на ярко-синем небе сияло солнце, его лучи уже ощутимо грели. Прекрасный весенний пейзаж казался тогда Микаэле счастливым предзнаменованием. Что же ожидает ее сейчас?

Когда вдали наконец появились смутные очертания Колорадо-Спрингс, у Микаэлы возникло странное ощущение — будто со времени их отъезда из Бостона миновала целая вечность. Качаясь и подпрыгивая на ухабах, дилижанс ехал по главной улице, и со всех сторон к нему бежали люди, чтобы встретить его. Со своего места Микаэла разглядела сквозь окно Джейка Сликера и Лорена Брея, неторопливо расхаживавших близ конечной остановки.

Дети в мгновение ока выскочили из дилижанса, и прежде чем Микаэла успела поставить ногу на его ступеньку, Ингрид и Мэтью уже кинулись в объятия друг друга. Лорен Брей поднял Брайена на руки, а девочки окружили Колин плотным кольцом и разглядывали ее чуть завистливыми глазами.

Только Микаэлу, по-видимому, никто не ждал. Она в нерешительности осталась стоять около дилижанса и огляделась вокруг. Ничто не изменилось — все те же ветхие деревянные дома вдоль главной улицы; пыль, которая вмиг покрыла подол ее дорожного костюма, столпотворение людей в бедной одежде, толкавшихся около дилижанса, — все было точь-в-точь таким, как в день ее отъезда несколько недель назад.

И тем не менее ею овладело необъяснимое чувство: словно она возвратилась к чему-то родному, ее охватила радость при виде ставших ей милыми картин жизни.