|
При всем моем уважении и благодарности, которые я испытываю к Виктору и Марку, я не могу отрицать того, что Оззи Эдвардс, и никто иной, сделал из меня кинозвезду. Помимо всего прочего, этот человек во время тех трудных съемок был для меня всем — опорой, прикрытием, убежищем, называйте это как хотите. Как я уже сказала, я чувствовала свою беззащитность, была полна неуверенности в себе, крайне неустойчива эмоционально, испытывала массу сомнений в своих силах, в своей сексуальности… — Катарин неожиданно замолчала и, потупившись, принялась крутить на пальце бриллиантовое кольцо. — Ты знаешь о моих проблемах в этой сфере, Ник. А в те дни эти проблемы были еще острее, я ведь тогда была девушкой… — Поколебавшись немного, она продолжила свой рассказ. — Я постоянно отталкивала от себя Кима, и мне уже начинало казаться, что со мной не все в порядке по этой части. Оззи сумел очень нежно и деликатно просветить меня. Наверное, потому, что он был намного старше и опытнее Кима, ему удалось преуспеть там, где тот потерпел неудачу. Он не отпугнул меня, подобно Киму, от секса, но и не сумел, уверяю тебя, разрешить моих интимных проблем. — Она прямым и немигающим взглядом посмотрела Нику в глаза. — Только тебе удалось совершить этот подвиг.
Впервые в этот день и против собственной воли Ник ощутил в себе нечто, напоминающее сочувствие к Катарин. «Я всегда считал, что хорошо изучил ее и полностью понимаю. Но эта удивительная женщина так многолика!» — подумал он. — Не могу сказать, что я хочу упрекнуть тебя за Оззи, — недовольно буркнул он. — Все это так непросто. Но тут он вспомнил про Майкла Лазаруса, и его сердце ожесточилось против нее снова, а Франческа, слушавшая Катарин с неменьшим вниманием, спросила: — Но как ты могла взять имя отца ребенка просто так, из воздуха? Какая безответственность! — Думаю, что это можно назвать именно так. Но я только что пыталась объяснить, чем я руководствовалась в своих поступках тогда, Франки. Мне представлялось, что тебе мое поведение покажется более приличным, если мужчина, с которым я вступила в связь, окажется особенно неотразимым. — Почему ты не сказала мне тогда правду, не рассказала про Оззи! Я бы поняла тебя. — Поняла бы? Катарин встала, подошла к буфету, налила себе в бокал минеральной воды «Перрье», добавив в нее льда и ломтик лимона. — Ах, простите меня! Я не предложила вам чего-нибудь выпить. Не желаете ли? Ник и Франческа дружно отказались от выпивки, и Катарин вернулась обратно в свое кресло. Посмотрев поверх края бокала на Франческу, она, сверкнув глазами, в свою очередь задала вопрос: — А почему ты сама ничего не рассказывала тогда мне, про Виктора, Франческа? Если бы я все знала с самого начала, то ничего бы и не произошло. — Она подалась вперед и еще пристальнее впилась взглядом во Франческу. — Я не собиралась тебя обижать и действовала непредумышленно. Я просто не подозревала о вашем романе с Виктором. По правде говоря, если отбросить все остальное в сторону, то тебе все же следовало больше мне доверять. — Да, наверное, — слегка смутилась и порозовела Франческа. Она потупилась и принялась внимательно разглядывать носки своих туфель. — Только Диана и Никки были тогда в курсе дела. — Той кошмарной ночью в Коннектикуте, когда мы виделись в последний раз, ты обвинила меня в том, что я сломала тебе жизнь. Но тебе никогда не приходило в голову, что твои скрытность и недоверие ко мне сыграли во всем этом деле существенную роль? — тихо спросила Катарин. — Но я отнюдь не хочу перекладывать собственную вину на других. То, что я сделала, само по себе достаточно отвратительно. Франческа оставила упрек Катарин без внимания. |
