‑ Тут что‑то не так, ‑ сказал комиссар, повернувшись к Галло, который неотвязно торчал у него за спиной. Пошел по дорожке к дому. Коттедж, должно быть, построен недавно: трава перед дверью сожжена известкой, на краю лужайки как попало свалена черепица. Комиссар внимательно посмотрел на окна: ни проблеска света.

Подошел к двери, позвонил. Немного погодя позвонил снова.

‑ Ты не знаешь, чей это дом? ‑ спросил он у Галло.

‑ Никак нет, комиссар.

Что делать? Приближался вечер, усталость давала о себе знать, бестолковый трудный день тяжким грузом навалился на плечи.

‑ Едем, ‑ сказал Монтальбано.

И добавил в тщетной попытке убедить самого себя:

‑ Конечно, уже позвонили.

Галло с сомнением посмотрел на него, но промолчал.

Комиссар не позволил Галло даже войти в кабинет, отправил его домой отдыхать. Заместителя, Мими Ауджелло, не было на месте, его вызвали с докладом к новому начальнику полиции Монтелузы Луке Бонетти‑Альдериги, молодому и проворному уроженцу Бергамо, сумевшему за месяц повсюду нажить себе смертельных врагов.

‑ Начальник полиции очень разнервничался, когда не застал вас в Вигате. Поэтому пришлось ехать доктору Ауджелло, ‑ проинформировал комиссара Фацио, бригадир, с которым у Монтальбано сложились доверительные отношения.

‑ «Пришлось»! ‑ усмехнулся комиссар. ‑ Могу себе представить, как он обрадовался такому случаю выслужиться.

Рассказал Фацио об утреннем происшествии и спросил, не знает ли он, кто владелец особнячка. Фацио был не в курсе, но заверил начальника, что к завтрашнему утру обязательно осведомится в муниципалитете.

‑ Ах да, ваша машина в служебном гараже.

Прежде чем отправиться домой, комиссар устроил допрос Катарелле.

‑ Слушай, постарайся припомнить. Случайно никто не звонил по поводу разбитой машины?

Никто.

‑ Ну‑ка объясни мне еще раз, ‑ Ливия повысила голос. Она звонила ему из Боккадассе в Генуе.

‑ Ну что тут объяснять, Ливия? Я тебе уже говорил и снова повторяю. Документы на усыновление Франсуа еще не готовы, возникли кое‑какие непредвиденные трудности, да и прежний начальник полиции, который всегда был готов уладить любую неприятность, помочь нам уже не может. Тут нужно иметь терпение.

‑ Я не имела в виду усыновление, ‑ сказала Ливия ледяным тоном.

‑ Нет? А что тогда?

‑ Нашу свадьбу, вот что. Мы можем пожениться и не дожидаясь усыновления. Эти два предмета никак не связаны между собой.

‑ Конечно, нет, ‑ ответил Монтальбано, чувствуя, что его вот‑вот загонят в угол и обложат со всех сторон.

‑ Я хочу получить четкий ответ на вопрос, который я тебе сейчас задам, ‑ неумолимо продолжала Ливия. ‑ Допустим, что усыновление окажется невозможным. И как по‑твоему, мы поженимся или нет?

Внезапный, неимоверной силы раскат грома подсказал ответ.

‑ Что это было? ‑ спросила Ливия.

‑ Гром. Тут у нас гроза страш…

Он положил трубку и отключил телефон.

Никак не мог уснуть. Все ворочался и ворочался на скомканных простынях. Было около двух часов, когда он понял, что сон уже не придет. Встал, оделся, взял кожаную сумку, которую ему много лет назад подарил один домушник, ставший впоследствии его другом, сел в машину, отъехал от дома. Гроза бушевала вовсю, от вспышек молнии было светло как днем.

Он поставил машину под деревьями, возле «твинго», погасил фары. Из бардачка достал пистолет, перчатки и карманный фонарик. Подождал, пока дождь поутихнет, одним броском пересек дорогу, пробежал по грунтовке, которая вела к дому, прижался к входной двери. Долго звонил. Никто не ответил. Надел перчатки, из кожаной сумки достал внушительную связку различной формы отмычек.