— Все в порядке?

Воробей как-то странно кивнул и направился к колючей стене лагеря.

— Иди за мной, — шепотом велел он. — Нам нужно поговорить.

Львиносвет подавил стон. Только сейчас он почувствовал, как страшно устал после ночной пробежки — не удивительно, если вспомнить, что он не ложился спать после битвы!

— О чем еще? — глухо проворчал он.

Воробей сощурил незрячие глаза.

— Об Искролапке, — тихо бросил он.

Глава IV

«Искролапка?»

Голубичка села, растерянно хлопая глазами. Изумленное мяуканье Львиносвета разбудило ее. Голубичка покрутила головой, ища своего наставника, но в палатке оруженосцев его не оказалось. Искролапка крепко спала, Пестроцветик и Шмель сопели в своих гнездышках. Новая воинская палатка была еще не готова, поэтому пока молодые воины спали вместе с оруженосцами. Когда работы будут закончены, Искролапка с Голубичкой останутся одни, по крайней мере, до тех пор, пока не подрастут Кротик с Вишенкой.

«Да, Искролапка», — послышался голос Воробья.

Голубичка потрясла головой. Должно быть, она слышит разговор за стеной палатки! Поднявшись, она выбралась из тепла на промерзлую поляну и насторожила все чувства, ища, откуда доносятся голоса, разбудившие ее ни свет, ни заря.

«Ты уверен?» — сдавленно переспросил Львиносвет.

О чем это они говорят? Что они узнали об Искролапке? И почему Львиносвет так перепугался? Не в силах унять дрожь, Голубичка сделала несколько шагов по поляне.

«Я — одна из Трех! Они не имеют права говорить о моей сестре за моей спиной! С каких это пор у Львиносвета и Воробья появились от меня секреты?» — возмущенно думала она, направляясь к выходу из лагеря. Ледяная земля холодом обжигала ее лапы.

До выхода оставалось не больше кошачьего хвоста, когда ее громко окликнули со стороны детской.

— Голубичка!

Она замерла, едва сдержавшись, чтобы не зашипеть от досады.

Ягодник внимательно смотрел на нее.

— Ты куда собралась?

Бежевая шерстка молодого воина сияла в тусклых предрассветных сумерках. Кротик и Вишенка жались к отцовским бокам, дыхание едва заметными облачками вырывалось из их маленьких ротиков.

— На поганое место, — процедила Голубичка.

— Так иди через туннель, зачем обходить лесом?

И тут Голубичка вновь услышала голос Львиносвета, и на этот раз у нее вся шерсть встала дыбом.

«Значит, она его знает?!»

О ком они говорят? Кого знает Искролапка?

Голубичка непременно должна была это узнать! Повернувшись спиной к Ягоднику, она бросилась в туннель, ведущий на поганое место. Ничего, оттуда она незаметно юркнет в лес и доберется до Львиносвета и Воробья!

И тут за спиной у нее раздались торопливые шаги.

— Ой, а ты тоже идешь на поганое место? — сонно промяукала Искролапка, поравнявшись с сестрой. Ее мягкая шерстка стояла дыбом после сна, усы топорщились в стороны. — И я с тобой!

Голубичка поджала когти, подавив стон. Теперь она никак не могла незаметно отделаться от сестры. Искролапка непременно захотела бы узнать, куда она идет и зачем. Голубичка повела ушками, пытаясь вновь услышать голос Львиносвета, и вдруг заметила, что ее сестра прихрамывает.

— Что это с тобой? — Она мгновенно забыла о своих волнениях, увидев, что Искролапка приволакивает заднюю лапу. — Мне показалось, из боя ты вышла без единой царапинки!

— Я… Наверное, я отлежала лапу во сне, — пробормотала Искролапка. Голубичка заметила, что она напрягается, пытаясь скрыть свою хромоту.