-  Сарь Сысоевич, ты со своим марципаном начинаешь раз-здражать!

    -  Неужели? Я бы посоветовал подать на меня в суд, но, хе-хе, даже мне интересно посмотреть, как это у тебя получится! Граждане! - воскликнул Сарь. - На скамье подсудимых у нас сегодня- ГОЛОВА!! Неплохо звучит, между прочим…

    -  Глаз выдавлю! - неожиданно зловеще прошипел Сева. - И вырву язык!

    -  На, вырывай. Он все равно силиконовый, а внутри тоненькие и очень острые проволочки!

    -  А ты т-тогда не сможешь разговаривать!

    -  Тогда я буду Мычать! - сказал Сарь. - Пожалуй, мычащая голова подействует на вас лучше. На, отрывай, Иуда!

    Тут настал мой черед вмешаться. Сева уже дошел до той кондиции, когда ему было наплевать на последствия. Обычно в такие моменты Сева начинал шипеть, краснеть, лягаться и глубоко дышать.

    -  Сева, успокойся! - весомо сказал я, на правах лучшего друга обнимая его за плечи. - Мы имеем дело с иным разумом. Не стоит портить отношения с другой цивилизацией!

    Мой спокойный, рассудительный голос почему-то произвел на Севу совершенно обратный эффект. Он извернулся из-под моих крепких объятий и толкнул локтем тазик. Тот с грохотом свалился на пол, перевернулся и накрыл голову сверху.

    -  Доигрались, марципаны! - мрачно сказал Сарь Сысоевич глухим басом, - Живо поднимайте, а то вот возьму и заляпаю вам кровью весь линолеум.

    -  А вот и не подниму, инопланетное отродье! - зловеще воскликнул Сева. - Сейчас вот наступлю на тебя и раздавлю, а после сдам в лабораторию для изучения!

    -  Первый раз я предупредил, - донеслось из-под тазика. - А ты как считаешь, Витя?

    Я предпочел подумать, а потом спросил, сколько раз вообще Сарь Сысоевич собирается предупреждать.

    -  Не больше двух! - ответили глухо из-под тазика. - Здесь темно, и это действует мне на нервы! Больше двух мне просто не выдержать!

    -  А если я тоже не захочу тебя вынимать? - осторожно поинтересовался я.

    В ответ произошло следующее.

    Сева вдруг плавно и совершенно беззвучно, подобно гордой птице соколу, взмыл под потолок, кувыркнулся и прилип к отштукатуренному потолку руками и ногами.

    А я неожиданно понял, что виляю пушистым хвостом, сижу на задних лапах и усердно выедаю из рыжей шерсти блох.

    «Что происходит?» - подумал я, кротко тявкнув. Ломило косточки, а все тело неприятно жгло. Не надо было особенно напрягаться, чтобы сообразить, что меня поедали блохи.

    Вдобавок я понял, что все еще клацаю зубами по шерсти около позвоночника, смутился и выпрямился, уставившись на тазик.

    -  Заели? - с издевкой осведомился Сарь Сысоич. - То-то! Это еще самый слабый вид гипноза, а то запросто превратил бы тебя в рыбу, и ты или задохнулся бы, или наглотался в ванной воды и, наоборот, захлебнулся. Так-то, Витя, марципан несчастный, будешь знать, как издеваться над честными пришельцами.

    Я снова гавкнул, хотя хотел сказать много обидных и нецензурных слов. С потолка донесся слабый шелест Севиного голоса:

    -  Кто-нибудь, сним-мите меня отсюда!

    Подняв голову, я увидел, что Сева успел добраться до люстры и сидел, сгорбившись, обхватив ее тощими руками.

    -  А у него сейчас произойдет прилив крови к голове, - радостно сообщил мне Сарь Сысо-ич, - и он умрет в страшных судорогах.