Но от гнусных мыслей о Варваре Линевой не избавилась. Меня извиняло то, что я пребывала в панике.
Даже скорее в тихой истерике. Малодушный порыв броситься к Измайлову грозил перерасти в потребность. Искусственно стимулировать выработку организмом адреналина вовсе не хотелось.
«Кто же такая Линева? – скулила я про себя. – Случайно ли она столкнулась со мной в университете? Спонтанна ли сия вечеринка? Опознать, проверить, напугать меня должны были, по ее замыслу, Леня и Саня? Чего она добивается? Предположим выяснится, что я не аспирантка, а журналистка. Подумаешь – трагедия…»
– Поля, ты не умерла в месте общего пользования? – раздался из прихожей обеспокоенный голос Варвары.
– Секунду, – откликнулась я.
Получилось раздраженно и хрипло.
Именно собственный тон помог мне справиться с вибрирующими вразнобой нервными окончаниями. "Опомнись, трусиха, – призвала я себя. – Тайны ниспосылаются для того, чтобы их разгадывать, а не бояться. Беги к Вику, позорься.
Но если ты просто напросто ошиблась, сама себе не простишь".
И я принялась соображать, по определению полковника, быстро и качественно. Леня и Саня действительно были недавно обезоружившими меня в подъезде ментами или я обозналась? Могла и обознаться. Тогда из носа текли кровь и сопли, из глаз слезы, да и в обморок я свалилась некстати. Дальше, если это и они, то теоретически аспирантам не возбраняется работать на выездах по зову сработавшей сигнализации. Еще дальше.
О моем визите в универ были извещены редактор и его знакомая дама. Причем дама меня никогда прежде не видела.
Линева что, ее или редактора агент? Маразм. Потом, Варвара не узнала меня уже на следующий после травмы день, когда я явилась к ней подселяться. Неужели Леня с Саней способны были узнать сегодня? Чушь. Итак, одно из двух: либо я до сих пор психованная из за усмирения наручниками и перепутала аспирантов с ментами, либо они подрабатывают, но вряд ли соотнесут образы владелицы квартиры, мамаши резвого мальчика Севы, и бездомной иногородней идиотки, собравшейся в наше время делать научную карьеру. Нужно пойти взглянуть, чем они занялись.
Мои опасения отпустили меня на волю столь резко, что из туалета я вырвалась ошалевшей. Вероятно, контраст между скромно прислушивающейся к трепу ребят и мягко отстраняющейся от активных парнишек Полиной и эйфоричной, бесшабашной Полей был ощутим. Во всяком случае, Варвара, терпеливо подпиравшая стену напротив двери, отшатнулась. Мне стало неловко – протомила девчонку ни за что ни про что. Линева буквально запрыгнула в освободившееся помещение, но в прыжке успела буркнуть:
– Мастурбируешь ты там, что ли?
В комнате я совсем успокоилась. Леня и Саня зашли попить на халяву. Они глушили водку вдвоем и в третьем явно не нуждались. Их здесь не все, но знали и изредка подавали короткие реплики, на которые парни столь же скупо отвечали.
Свет не включали, на столе неровно горела пара оплывших огарков, и я так и не могла разобрать – эти люди спасали от меня человечество или все же другие. Не успела я для пущей расслабленности плеснуть себе из бутылки кем то принесенного, но всеми игнорируемого сухого вина, как у входа снова задребезжал звонок.
– У нас все в сборе! – крикнул автор рассказа о пингвине.
Варвару впору было заподозрить в том же, в чем она заподозрила меня. Из уборной девушка носа не высунула. Вспомнив, что я здесь тоже как бы на своей территории, я открыла опоздавшему. Вернее, опоздавшей. «Похоже на налет хозяйки квартиры», – подумала я, вытаращившись на даму средних лет в шикарном плаще и с брезгливой гримасой на искусно загримированном лице.
– Вы снимаете эту конюшню? – спросила она и без приглашения перешагнула через порог.
– Снимаю, – сухо подтвердила я. |