И разозлилась. У нас с Варварой нет средств на коттедж. Полагаю, что не только арабский шейх, но и многие наши соотечественники могли бы назвать конюшней ее недвижимость. Тоже мне королева. Я на минуту запамятовала, кто и откуда, и выпалила:

– Не надейтесь быть в сей конюшне ни конюхом, ни наездницей.

Она слегка дрогнула мускулами, однако тон не сбавила:

– Вы либо Зинаида Краснова, либо Варвара Линева.

– А вы кто? Доморощенная ясновидящая?

Расхамиться нам с мадам не позволила Варвара. Ее вынесло на гостью прямиком из сортира.

– Я Линева. Чего вы хотите?

– Где Алексей Трофимов? Я его мать.

Мы с Варей невольно переглянулись.

Дама истолковала обмен взглядами по своему. Она ринулась в комнату, включила свет и прогулялась глазами по присутствующим, словно старалась запомнить их для кровавой вендетты. Развернулась и двинулась в кухню. Я расслышала шепот с придыханием: «Ублюдки, быдло, мразь». Варвара догнала ее и, прежде чем они уединились, громко попеняла:

– Насколько я понимаю, вы ищете Лешу и вам нужна помощь? Тогда не кипятитесь и не заводите моих друзей. – Друзья, впрочем, особого волнения не выказали.

– Дура тетка, – бросил кто то. И капризно потребовал:

– Погасите лампу.

Я машинально тронула выключатель, запаслась вином и подперла косяк, чтобы не пропустить исхода.

Примерно через четверть часа ухоженная изнеженная фурия промелькнула мимо. А Варвара позвала из кухни:

– Поля!

Я не заставила себя ждать.

– Можно с такой стервой сосуществовать в замкнутом пространстве? – воскликнула Варя. Она опрокинула в себя рюмку, закурила, глубоко затянулась и тише добавила:

– Поля, Лешка слинял из дома, что меня лично не поражает.

Прошу, если он вдруг объявится в мое отсутствие, не отпускай его, пока он со мной не переговорит.

Я пообещала и спросила:

– Надо полагать, он не доложил мамуле о гибели Зины?

– Не доставил удовольствия. И я тоже, – подтвердила Варвара. – Да она к нам, как ко вшам, относится. И породистый ребенок в толпе от них не застрахован, но такая мигом выведет паразитов.

Я все таки обзвоню кое кого, предупрежу, что маман рыщет по Лешкиным приятелям.

– А я пройдусь до киоска. Ни у кого сигарет нет.

– И у меня последняя была в пачке.

Я накинула куртку и выбралась на воздух. Мадам Трофимова ругалась с владельцем припаркованной впритык к ее сверкающему «Фольксвагену» подержанной иномарки, которая мешала ей умчаться из этого вонючего двора на поиски любимого сына. Неподалеку под фонарем отирался парень, сетовавший на то, что сто лет не встречал Натку. На просторе он смотрелся не таким уж толстым и низкорослым. В зубах у него тлела «беломорина», зато в руках шелестела синеватыми страницами изящная и не дешевая записная книжка. У меня сложилось впечатление, что он заносил в нее номер трофимовской машины.

– Поля! – проорали сверху. Я задрала голову и улыбнулась представшему зрелищу. Почти полный состав гостей маячил в окнах и на балконе и разудало горланил. Не сразу, но разобралась: они сбросят мне деньги на курево для всех. И со второго этажа в палисадник полетел бумажный сверточек. Пока я его доставала, парнишка следопыт скрылся в подъезде. Верно, не желал, чтобы я перепоручила ему поход в лавку. А я и не собиралась.

Киоск находился в трех минутах ходьбы, через дорогу.

Потом наступила самая сумбурная часть вечеринки. Кому то становилось тоскливо, кто то матерился, кого то тошнило, кто то дозрел до дискотеки. «Много ли обездвиженных заночует?». – беспокоилась я. Но Варвара выдворила всех без церемоний. На мой восхищенный возглас она потупилась:

– У нас с Зинкой так было заведено.