Но тут ее голос тонет в зловещем шуме: не то бензопилы, не то газонокосилки.

Кадр будто рушится, и в нем появляется измельчитель пней "Алпайн". Он опускается медленно, очень медленно. Сперва лишь касается макушки старушечьего черепа, снова поднимается, затем опускается вновь. Раздается страшный скрежет металла об кость. Кровь, мозги и кусочки черепа летят, словно гуляш из незакрытого блендера.

Измельчитель пней опускается все ниже и ниже, потом исчезает из кадра, оставляя лишь рваный обрубок шеи.

Шум мотора смолкает. Наступает жуткая тишина.

- Нравится тебе такая стряпня, а, Хелтон? - спрашивает закадровый голос, а затем раздается отрывистый хохот...

Вероника рухнула, как подкошенная, даже не досмотрев "фильм" до конца. Она лежала на полу в позе эмбриона и дрожала. Однако Хелтон, Думар и Микки-Мэк продолжали стоять. Они смотрели, выпучив глаза от шока. От того, что они только что увидели на экране - несмотря на наличие солнечного света - воздух вокруг будто потемнел.

Какое-то время все молчали.

Хелтон пустил по кругу бутылку какого-то пижонского спиртного под названием "Текила Асомбросо", которую он стащил из особняка Марши. Каждый сделал по большому глотку.

- Пап? - заговорил первым Думар. - Бабушка Петуния была лучшей на свете старушкой, и я...

Хелтон прервал выражение соболезнования взмахом руки.

- Не нужно никаких слов, парни. Наша работа уже предопределена.

По лицу Микки-Мэка лились слезы.

- Дядя Хелтон! Мы должны отомстить им еще страшнее, мы должны...

Хелтон жестом снова заставил его замолчать.

- Как я уже говорил вам раньше, недалеко отсюда есть еще один родственник Поли. Совсем недалеко.

Микки-Мэк ударил кулаком по столу.

- Тогда едем! Прямо сейчас!

Лицо у Хелтона было темным, как воздух вокруг.

- Да, мы поедем. Но нужно дождаться вечера. А пока необходимо вернуться в тот большой магазин, тот, что называется "Хоум Депо"...

Последующие несколько часов  Вероника пребывала не в совсем вегетативном состоянии. Это была какая-то временная частичная кататония, заставившая ее таращиться пустыми глазами на металлические стены грузовика. Казалось, что мужчины сейчас ехали по городу, а не по лесу. И время от времени Вероника смотрела сквозь лобовое стекло, но почти не обращала внимания на гирлянды рождественских огней. А потом в голову ей пришло единственное слово: "Рождество".

Она не знала, что оно значит.

Веронику уютно покачивало, когда грузовик переключался с одной скорости на другую. Неужели они паркуются? Блуждающий взгляд заметил вскользь что-то знакомое: золотые... арки? Но почему они кажутся ей знакомыми? Когда они разворачивались и парковались, что-то еще привлекло ее внимание. Большая желтая вывеска с черными буквами: "БЕСТ БАЙ". Вероника зашевелилась.

Грузовик остановился.

Показалась другая часть вывески: "ХОУМ ДЕПО".

Вероника захныкала.

- Микки-Мэк? Видишь он там? С желтыми, похожими на радуги штуками?

- Да, дядь.

- Это известный ресторан. Никогда не ел там сам, но знаю людей, которые ели... Он называется "Мэк-Доналдс". Пойди туда и возьми нам какой-нибудь жрачки. А то меня уже тошнит от бобов, спагетти и картофельных чипсов. К тому же, городские "харчи" помогут Вероннерке поднять настроение. Вот тебе деньги...

- О, у меня же есть немного денег, дядь. Позволь мне поучаствовать...

- Не, парень. Воспользуйся мамиными деньгами. Это - то, чего она хотела. А тем временем мы с Думаром отправимся в "Хоум Депо".

- Хорошо, дядь.

Парень вылез из грузовика. Обеспокоенное лицо Хелтона нависло над Вероникой.

- Вероннерка? Дорогуша? С тобой все в порядке?

Вероника, открыв рот, кивнула.