-  Точно! Урод украл моих овец уже третий раз за год. Устроим сегодня головач.  По-любому! Покажем этому сукину сыну, как воровать моих овец!

Вот  как они всегда называли это - что бы это ни было. "Головач".

Как  в тот раз, когда он подслушал разговор Папы с Дедулей. Их шепот походил на  скрип гравировальной иглы.

-  Пап, Мейерс говорит, Маккроу сжег у него сарай с зерном. Он устраивает сегодня  головач, приглашает нас присоединиться.

Тем  вечером они выпили кукурузной "самогонки", ушли и вернулись только  под утро.

Маленький  мальчик даже не представлял себе, что это мог быть за "головач". Но  он знал только одно: На следующий день Дженни Маккроу не пришла в школу, и  больше ее никто не видел...

***

-  Милая? - Каммингс склонился над кроватью, нежно коснувшись теплого плеча  подружки. Боже, - подумал он. В окно сочился тусклый утренний свет,  щебетали скворцы. Кэт подняла глаза и улыбнулась.

Спецагент  Стюарт Каммингс улыбнулся в ответ. Любовь моя, - подумал он. Что бы я  без нее делал? Это было невыносимо. Постоянно видеть ее такой больной и  подавленной. Конечно, она не заслужила этого. Что я делаю, чтобы улучшить ей  жизнь? - осмелился спросить себя Каммингс. Он и так делал все, что мог.

Но  этого было недостаточно.

Она  всегда была очень бледной, всегда шмыгала носом. Темные круги под глазами,  похожие на размазанный уголь, лишь усиливали ее переживания. Что он будет  делать без нее? Она же никогда не подводила его, верно? Работала  официанткой на "Деревенской бензоколонке", пока он не закончил учебу.  Теперь она заболела, и пришла его очередь, отплатить ей тем же.

Но  это было так... тяжело.

-  Будь осторожнее на работе, милый, - прощебетала она ему с искренней,  неподдельной любовью в голосе.

-  Где твой рецепт? - спросил Каммингс. - Вечером, по пути домой, заеду в аптеку.

-  Нет, нет, - настойчиво возразила она. - Я куплю потом. Скоро я встану на ноги,  сам знаешь.

-  Конечно, Кэт.

-  Ты так много работаешь, что я не прощу себе, если тебе придется ехать в город  только ради моего лекарства.

-  Милая, это не пробле...

-  Тише! - прервала она его, снова шмыгнув носом. Диагноз гласил, что это какая-то  там форма атипичной пневмонии. Кэт уже несколько месяцев находилась в таком  состоянии.  - Не болтай глупостей. Ты и так достаточно для меня делаешь. Я  потом сама куплю себе лекарство.

Каммингс  поцеловал ее в пухлые, розовые губы. Он был готов расплакаться.

Выйдя  из дома, он сел в свою машину без опознавательных знаков, и завел двигатель.  Даже заря своим цветом напоминала о страданиях. Бедная, Кэт, - подумал  он. Поправится ли она когда-нибудь?

И  еще один вопрос вспыхнул обжигающим пламенем у него в голове.

Ее  лечение обходилось в 450 долларов в месяц. Не говоря уже об ипотеке, счетах за  электричество и затратах на продукты.

Что  бы сказал отец, если б узнал, что он делает?

Вот,  дерьмо, - отъезжая, выругался про себя Каммингс.

***

Головач.

Дедуля,  что такое... головач? Трэвис вернулся к этому вопросу сразу после своего  16-го дня рождения. Накануне, он встал, вскрыл "Хеми Куду" Кейджа  Джорджа, 74-го года выпуска. Завел ее, замкнув накоротко провода, выпил  самогонки, и разбил, когда та крошка, Кэри Энн Уеллс, сидевшая на соседнем  сидении, надрачивала ему "петушка". В тот момент он как раз кончал ей  прямо на ее хорошенькое личико. "Петушком" в этих местах называли  мужской член, а Кэри Энн Уэллс после той аварии стали звать "квадой"  (от слова "квадриплегия" - паралич четырех конечностей - прим.