— Дальше, — сказал Карелла.

— Теперь вы вспомнили это дело? — спросил Кратч. — Над ним работали Мейер и О'Брайен.

— Я помню это дело, — сказал Карелла. — Давайте дальше.

— А вы, детектив Браун, вспомнили это дело?

— Да.

— Мне кажется, нас не представили, — Кратч повернулся к Карелле.

— Карелла.

— Рад познакомиться. Вы итальянец?

— Да.

— Главарь банды тоже был итальянец. Парень по имени Кармине Бонамико с длиннющим списком преступлений. В то время он только что вышел из тюрьмы, где отсидел пять лет и десять месяцев. Первое, что он сделал, так это ограбил банк. Вы что-нибудь об этом помните?

— Я все об этом помню, — сказал Карелла.

— Мои сведения достаточно точны.

— Да.

— Мои сведения всегда верные, — Кратч улыбнулся. Никто не ответил на его улыбку. — Шофером был совсем молодой парнишка по имени Джерри Стайн из Риверхеда, это было его первое дело. Само ограбление совершали два рецидивиста — Лу Д'Амур из Маджесты и Пит Райан, тоже из Риверхеда — в общем, пестрая компания. Они вошли в банк перед самым закрытием, забрали все, что было в сейфе, застрелили одного из кассиров и уехали, предположительно в Калмз-Пойнт, где Бонамико жил вместе с женой. Шел дождь, я говорил, что шел дождь?

— Да, говорили.

— Они выехали на Ривер-роуд и почти добрались до Калмз-пойнтского моста, когда машину вдруг занесло на мокром шоссе. Она столкнулась с другой машиной, образовалась пробка. Двое полицейских из 36-го участка подъехали на патрульной машине, и Бонамико с дружками открыли огонь. Все четверо были убиты в машине через пять минут. Самое непонятное — зачем они начали стрелять? В машине все было чисто. Ее потом обыскивали сверху донизу, но денег так и не нашли. Ни цента. — Кратч сделал паузу. — Конец.

Браун посмотрел на него.

— Звонят в “Трансамериканскую страховую компанию”, Ирвинг Кратч начинает расследование. — Он ухмыльнулся. — Это я. Результат? Два года напряженнейших поисков и ни малейшего следа денег. В конце концов, мы удовлетворили иск полностью, выплатив из нашей казны “Национальной ассоциации сбережений и кредитов”, — Кратч опять сделал паузу, — 750 тысяч долларов. Это плохо. Страшно сказать, насколько это плохо.

— Насколько же это плохо? — спросил Браун.

— Плохо. Плохо для компании, но особенно плохо для Ирвинга Кратча, который так и не смог найти эти деньги. Со временем Ирвинг Кратч рассчитывал на продвижение по службе, а вместо этого Ирвинг Кратч теперь занимается мелкими исками и получает то же самое жалованье, что и шесть лет назад. Но у Кратча есть амбиции. Он не любит бесперспективную работу.

— Тогда почему бы Кратчу не сменить работу? — подсказал Карелла.

— Потому что поле деятельности слишком узкое, и слухи о потере такой суммы расходятся слишком быстро. Кроме того, Кратч необычайно самолюбив во всем, что касается его работы.

— Вы всегда говорите о себе в третьем лице? — спросил Карелла. — Как свой собственный биограф?

— Это помогает мне оставаться объективным. Хотя это трудно после потери 750 тысяч, принадлежавших твоей компании, особенно, когда дело было официально закрыто вашим участком.

— Кто это вам сказал? — спросил Карелла.

— Но ведь вы же заполучили грабителей?

— Это дело до сих пор числится открытым.