|
Шайлер заметила завистливые взгляды девушек, а несколько парней посмотрели на нее с уважением. Всего минуту назад она была для них невидимкой, но присутствие Джека все изменило. Джек привлек ее к себе, и она поплыла в ритме музыки. Комнату пронизывал сексуальный, гипнотический ритм «Время на исходе» группы «Мьюз». «Я словно тону, задыхаясь…» Шайлер прижалась к Джеку, она чувствовала, как тело ее покрывается испариной, а рубашка Джека становится влажной, так силен был жар их тел.
ГЛАВА 16
Ее родители собрались уходить. Мими у себя в спальне услышала стук каблуков матери по мраморному полу и более тяжелые шаги отца. – Крошка, ау! – произнесла Тринити, постучавшись к дочери. – Мы с папой уходим. – Входи, – отозвалась Мими. Она надела длинные массивные серьги и принялась внимательно изучать свое отражение в зеркале. Тринити отворила дверь и вошла. На ней было длинное, по щиколотку, платье, как решила Мими, от Валентино, а на плечах красовался роскошный соболий палантин. У Тринити была изящная, чарующая фигура, а длинные белокурые волосы локонами ниспадали на плечи. Мать Мими часто фотографировали для светских новостей и модных журналов. Родители собрались на какой-то благотворительный бал. Они вечно куда-то уходили. Мими даже вспомнить не могла, когда они ужинали дома. Иногда она вообще их неделями не видела. Мать проводила время в салоне красоты, в спортзале, у своего психотерапевта или в бутиках на Мэдисон-авеню, а отец постоянно был на службе. – Не задерживайся допоздна, – наставительно произнесла Тринити, поцеловав дочь в щеку. – Кстати, ты чудесно выглядишь. Это то самое платье, что я тебе купила? Мими кивнула. – Тебе не кажется, что эти серьги здесь лишние? – поинтересовалась мать. Мими была уязвлена. Она терпеть не могла, когда ее критиковали. – Мне кажется, мама, они отлично смотрятся. Тринити пожала плечами. Мими заметила, что в дверях с нетерпеливым видом стоит отец. Он возбужденно разговаривал с кем-то по мобильному. В последнее время отец выглядел более встревоженным, чем обычно. Что-то беспокоило его, он был поглощен своими мыслями и рассеян. Как-то Мими вернулась домой намного позже дозволенного времени, когда она кралась через кухню, отец, наливавший себе коньяк, заметил ее, но не сказал и слова. – А где Джек? – поинтересовалась мать и огляделась, как будто Джек мог прятаться под туалетным столиком. – Уже там, – отозвалась Мими и пояснила. – Мой приятель опаздывает. – Ну, желаю приятно провести время, – произнесла Тринити и потрепала Мими по щеке. – Смотри там, не влезай особо в неприятности. – И доброй ночи, – добавил Чарльз, закрывая за собой дверь. Мими снова взглянула на себя в зеркало. Отчего-то всякий раз, когда родители желали ей доброй ночи еще вечером, она чувствовала себя лишенной чего-то. Брошенной. Так она и не смогла к этому привыкнуть. Мими сняла серьги. Мать права, к этому платью они не подходят. Вскоре после ухода родителей появился, наконец, ее итальянец. Он сильно изменился со дня их встречи в «Барниз». Самоуверенность исчезла вместе с хищной улыбкой. Мими их выпила. Ситуацию контролировала она. Она почти насытилась им, он был слишком легкой добычей. Никто не мог стать с ней вровень. – Я поведу, – сказала Мими, доставая ключи у него из кармана. Итальянец не возразил. До особняка Общества по изучению Северной и Южной Америки было недалеко, но Мими все равно по пути несколько раз проскочила на красный свет, заставив машину «скорой помощи» резко свернуть во избежание столкновения. |
