|
Он ей стучал по стволам берез и кричал: "На постой, на постой!" Сумасшедший мужик. На какой постой? Совсем сумасшедший мужик И очень злобный. АНТОН (качает головой) Это, видать, востряковские озоруют. ПОЛОЗОВ (Антону). Поди, собери нам чаю. АНТОН. Сию минуту, батюшка. (Уходит.) ЗНАМЕНСКАЯ (наклоняется к собаке, гладит ее). Да. Это тот самый пес. Древнегреческий, как говорила ваша сестра. А я забыла, как его звали: Ангиной? Орест? Алкид? ПОЛОЗОВ. Аттис. ЗНАМЕНСКАЯ. Аттис! Милый Аттис. Да-да. Я вас еще тогда спрашивала — кто это — Аттис? А вы отвечали — любовник Кибелы. Но я не знала историю Кибелы. А признаться в этом стеснялась. А теперь — вовсе не стесняюсь. Мы брали Аттиса всегда с собой на прогулки. Он был таким быстрым, красивым. А однажды кинулся трепать барана. И вы так накричали на него. Виктор Николаевич, что у вас с лицом? ПОЛОЗОВ. Ничего. Кажется — ничего. ЗНАМЕНСКАЯ. Скажите, это ужасно, что я здесь? ПОЛОЗОВ. Это очень хорошо. ЗНАМЕНСКАЯ. Я вам признаюсь — я не прочла ни одного вашего письма. ПОЛОЗОВ. Я догадался. ЗНАМЕНСКАЯ. Все восемнадцать писем я сожгла в камине. Это гадко, я знаю. Но мне что-то мешало их прочесть. Я очень скверная? ПОЛОЗОВ. Арина Борисовна, пойдемте в дом. Здесь сыро. ЗНАМЕНСКАЯ. Нет, нет. Останемся, останемся. Я так любила ваш сад. В мае особенно. Помните, когда приехали Панины? И вы с Иваном Ивановичем стреляли по бутылкам. А вечером мы катались на лодке. И Кадашевский упал в воду. А на следующее утро все яблони зацвели. Все сразу И вы сказали, что это оттого, что я здесь. А Панин сказал, что это к войне. ПОЛОЗОВ. Да... припоминаю. ЗНАМЕНСКАЯ. Но войны не случилось. Только в Коноплеве мужик зарубил свою семью. ПОЛОЗОВ. Это я тоже помню (берет ее за руку). Пойдемте в дом. Вам надо отдохнуть и прийти в себя. ЗНАМЕНСКАЯ (смотрит на мертвую собаку). Странно все-таки. ПОЛОЗОВ. Что? ЗНАМЕНСКАЯ. Мертвые собаки похожи на живых собак. А мертвые люди вовсе не похожи на живых. Когда я хоронила своего отца, я знала, что это не он лежит в гробу, а совсем другой человек. Поэтому я до сих пор не верю, что мой отец умер. Он жив. Да и вообще, то, что лежало в гробу, не было похоже на человека. Вы не согласны? ПОЛОЗОВ. Да-да. Вы правы. Хотя... ЗНАМЕНСКАЯ. Что? ПОЛОЗОВ. Вон отсюда! ЗНАМЕНСКАЯ (непонимающе смотрит на него). Что? ПОЛОЗОВ (кричит). Вон отсюда! Вон! Сейчас же — вон! Знаменская делает два шага назад, неотрывно глядя ему в лицо, затем поворачивается и убегает. Появляется Антон. АНТОН, Звали, барин? ПОЛОЗОВ. Нет... то-есть — да. Помоги мне. (Берет пса на руки и осторожно опускает в яму.) АНТОН. А что же Арина Борисовна? Чай пить пойдут-с? Я накрыл уж. ПОЛОЗОВ. Помолчи (смотрит на мертвого пса, кидает на него горсть земли). Закапывай. Антон сваливает землю в яму. ПОЛОЗОВ. Семь лет. Всего семь лет. Для дворовой собаки это — ничто. А для борзой — срок жизни. АНТОН. Как же! У борзых-то вся жизнь на бегу Продыху нет. А пес славный был. По ладам-то чистый, густопсовый. А разметной-то! Страсть! Так и стелется, так и стелется! Заглядишься, бывало. Ваш покойный батюшка, бывало, говаривал, — у нашего Аттиса щипец, что у крокодила — зайца пополам перекусит. Сорок три лисицы затравил. Вот дела какие. Полозов медленно бредет к дому. II Гостиная в доме Полозова; Виктор Николаевич сидит в кресле и курит сигару; подле него — китайский чайный столик, накрытый на двоих; с краю стоит графин с водкой. Входит Антон с тарелкой соленых огурцов. АНТОН. Вот, батюшка, все, что есть. А каперцы у нас еще на Крещенье кончились. Какие уж тут каперцы, коли скоро хлеба купить не на что будет. |
