Давай сегодня отдохнем, — предложила Лесли. — Погуляем или покатаемся. Я, честно говоря, немного устала. И мне хочется подумать обо всем, что ты сказал… Да и, признаться, мне просто не хватает нашей с тобой дороги.

— Мне тоже. Хочешь, я отвезу тебя в тот парк? Если, конечно, сумею найти дорогу. Он, правда, закрывается в шесть, но… — Гарри подмигнул и заговорщицки прошептал: — Но мы можем попробовать пробраться туда контрабандой.

— Как это?

— Через забор.

Лесли хихикнула и захлопала в ладоши.

— Представляю, какие заголовки будут в газетах, если мы попадемся! Будущий член Пен-клуба и… — Она запнулась.

— Ну-ну, продолжай, — подбодрил ее Гарри. — И кто?

— Никто. Не обращай внимания. Пожалуйста. — Она слегка нахмурилась и отвернулась.

— Лесли. — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. — Лес, милая, что ты от меня скрываешь?»Я же чувствую…

— Прошу тебя, Гарри, не надо. Не сию минуту, во всяком случае. Мне тоже необходимо время. Разве ты не можешь понять меня? Или не хочешь? — с мукой в голосе воскликнула Лесли и чуть слышно всхлипнула.

— Да что ты, любимая моя, успокойся, не переживай, я все понимаю… Не надо так расстраиваться, ну же, любимая моя, Лесли, дорогая моя девочка, — забормотал Гарри, падая перед ней на колени и обнимая за талию.

Он сам не замечал, что выдает себя и свои чувства, выдает полностью, с головой, несмотря на твердую решимость не делать ничего подобного. Он даже не понимал, что такое говорит, пока не ощутил на губах ее жаркий поцелуй.

— Гарри, Гарри, неужели это правда? — прошептала она, почти не отрываясь от его рта. — Ты любишь меня?

— Безумно! Я без тебя ничто. Я жить без тебя не могу, я дышать без тебя не могу, есть без тебя не могу, спать без тебя не могу…

Он лихорадочно выплескивал все, что накопилось в его душе, словно боялся, что эти чувства, не получив выхода, задушат его. И даже не заметил, как она соскользнула со стула, и оказалась рядом с ним, и обнимала его все крепче и крепче, и тоже бормотала слова любви и восхищения, радости и желания… Но когда ее руки пробрались под его футболку и заскользили по спине, лаская и гладя, он вдруг очнулся и попытался отстраниться.

— О нет, Гарри, нет, умоляю!.. — захлебываясь словами, взмолилась Лесли. — Не надо, не отталкивай меня!.. Я люблю тебя, люблю, ненаглядный мой, красавец мой, рыцарь мой!.. Я хочу быть с тобой… сейчас, скорее… Я так давно мечтаю об этом!.. Неужели я нисколько не возбуждаю тебя?.. Неужели ты не хочешь меня?..

Ее бессвязные, но пылкие мольбы смели все преграды, что Гарри воздвиг между своим желанием обладать ею и представлениями о благородстве настоящего мужчины, опрокинули их, как карточный домик. Он перестал думать и уступил единственному всепобеждающему стремлению — любить и быть любимым.

Подхватив ее на руки, Гарри дошел до спальни и опустил на кровать свой драгоценный трофей, и упал на нее сверху, и впился яростным поцелуем в призывно приоткрывшиеся навстречу ему губы.

Стоны и вздохи — музыка страсти, прелюдия обладания — наполнили комнату, отгородив их от всего мира.

Влюбленные позабыли обо всем на свете и отдались той властной силе, которой испокон веков не в состоянии был противиться простой смертный. Они сплелись, слились воедино в неистовом танце страсти. Тела их вершили величайшее и прекраснейшее таинство — таинство любви…

После они еще долго лежали, задыхаясь и все так же тесно прижимаясь друг к другу.