— Ясно. А у тебя что, Бэбс?

— О, с сегодняшними почти двести. Но…

— Но что?

— Мой костюм пострадал во время стычки. Придется скорее всего покупать новый. Если не удастся как-то починить.

— Все не слава богу. Ладно, о костюмах сейчас не время думать. Значит, всего, будем считать пока, шестьсот пятьдесят с мелочью. Что ж, на какое-то время вам хватит. Если будете экономными. Ну, в общем и целом программа ясна. Сейчас я вас отвезу, куда договорились, а потом сразу же отправляетесь. Время… около двух. Все, да? Едем?

— Да. Раз решили, то да.

— Эй-эй, погодите-ка, что значит решили? Это вы с ней решили, а я нет.

— Гарри, хватит ныть! Сколько можно? Ты посмотри, Бэбс совсем девчушка, и то смелее тебя. А ты взрослый мужик…

— Именно! Поэтому у меня и мозги есть в отличие от нее. У нее только фигурка да личико, вот она ни пса и не боится. В конце концов мы люди цивилизованные, у нас закон есть.

— Ах, закон? То-то ты с помощью закона сейчас имеешь ребра переломанные. А что завтра будет? Подумал?

— Слушайте, хватит болтать, вы оба, — вмешалась уставшая от волнений и пустой болтовни Бэбс. — Тебе, Гарри, может, и не жаль ребер и других костей, а я пока еще жить хочу. Давайте-ка отправляться. Если через полчаса из города выедем, то к утру миль двести, а то и триста сделаем. Если твоя тачка, конечно, выдержит. Отлежишься дня три-четыре, а там решишь, на закон будешь полагаться или на совет Пата. Идет? Тогда поехали, быстро.

Им повезло. Они застали Берта в клубе, одного, забрали деньги и через несколько минут подкатили к жилищу Джодди. Он, постанывая и держась то за ребра, то за голову, поднялся на второй этаж и начал открывать шкафы. Пат прошел под навес, открыл капот старого «доджа», при слабом свете фонарика продул свечи, залез в кабину и запустил двигатель. Несмотря на все свои недостатки, он был более чем приличным механиком и отлично разбирался в машинах и моторах. Послушав пару минут, снова вылез, что-то подрегулировал. Опять послушал, скривился и вошел в дом.

Перед ним предстала забавная картина. Гарри сидел в кресле, уронив голову на сцепленные перед собой руки, а Бэбс деловито расхаживала из гостиной в спальню и обратно, потом в ванную и сбрасывала то, что, видимо, находила нужным, в большую спортивную сумку. Наконец она, очевидно, сочла, что сборы окончены, присела и решительно застегнула молнию. Изящным, почти кошачьим движением встала, без усилия подняла сумку и кивнула Макферсону.

— Я собрала все, что ему понадобится в ближайшие дни. Остальное барахло все равно внимания не заслуживает. Бери его и веди вниз. — Она прошла мимо кресла, мимо Пата и, понизив голос, бросила: — Черт, ну и компаньон мне попался. Какого дьявола он только полез в это дело, хотела бы я знать?

Пат грустно усмехнулся. Малышка была права, спутник ей достался неважный. Сколько он знал Гарри, тот всегда был меланхоликом, законченным неудачником и женоненавистником.

А сейчас, после короткой вспышки активности, все это, похоже, только усугубилось. Да, предстоящие дни будут для девочки далеко не легкими. Хотя и не такими плохими, как если бы она осталась в Эль-Дентро.

Он огляделся по сторонам, проверяя, не пропустила ли Бэбс чего-нибудь важного, взял два пыльных футляра — с портативной пишущей машинкой и фотоаппаратом — и последовал за ней на улицу.

— Бэбс, кстати, знаю, об этом не положено спрашивать, — заговорил Пат, захлопывая крышку багажника, — но все же… Сколько тебе лет?

— А сколько дашь? — кокетливо спросила она, усаживаясь и в очередной раз поражая его своей грацией.

— Н-ну, не знаю… Двадцать два, может, двадцать три…

— Девятнадцать.