Стайл подождал, пока коридор освободится и прояснится Занавес, и стал раздеваться, аккуратно складывая свою голубую одежду и пряча ее в густых ветвях могучего дерева. Все это время он издавал губами мелодичный протяжный сигнал.

Поскольку ой стоял обнаженный, Нейса обернулась обнаженной девушкой, обняла его, поцеловала и, смеясь, сказала:

– И я похожа на обитателя Протона!

– Требуется нечто большее, чем нагота, чтобы стать обитателем Протона, – сердито сказал Стайл. – Единорог, перестань озорничать! – И прошептал, сделав шаг вперед: «Прими меня всего, коридор!»

Он почувствовал покалывание в теле, звон в ушах, когда переступал черту. Он, стоя в коридоре, одинокий и обнаженный, обернулся: Нейса едва виднелась сквозь сгущавшуюся пелену. Она снова была в обличье единорога.

– До встречи, дружок! – сказал он и помахал ей рукой. Решительно повернулся и быстро зашагал в глубь коридора. Было необычно ощущать себя обнаженным, ведь он успел уже привыкнуть к обычаю Фазы носить одежду.

Внезапно коридор‑холл расширился и его пересекла главная взлетная полоса, вдоль которой стояло множество обнаженных рабов. Они расходились по своим рабочим местам.

Адепт присоединился к рабам, став одним из них. Правда, он отличался от них ростом: он был ниже мужчин, большинства женщин и даже некоторых детей, но он привык к этому. Время от времени он ловил на себе рассеянные взгляды, но, утишая самолюбие, напомнил себе, что лицо; пытающееся вынести суждение о другом только из соображений роста, лишь подтверждает свою неспособность здраво судить. Все же он был рад, когда покинул холл и очутился возле своей квартиры.

Он подошел к двери, и она тут же распахнулась, отреагировав на музыкальную тональность его шагов. Стайл переступил порог.

Обнаженный человек смотрел на него, сдвинув брови. С минуту они не сводили глаз друг с друга, потом тот, кто был в комнате, поднялся.

– Шина не сказала мне, что ты вернешься в этот час. Я ухожу.

– Минутку! – остановил его Стайл. Он узнал в человеке своего дубля – робота, заменявшего его, когда он был на Фазе. Без этой машины частые отлучки Стайла были бы слишком очевидны, что могло привести к беде.

– Нам не доводилось встречаться, – сказал Стайл. – Шина хорошо обходится с тобой?

– Шина не обращает на меня внимания, – ответил робот, – кроме тех случаев, когда мы не одни. Чтобы соблюсти приличия.

– Итак, ты запрограммирован во всем повторять меня. Не наскучило тебе это?

– Машине моего типа не бывает скучно, если только не будет заложена дополнительная программа.

– Даже если тебя запирают в запасной отсек? В чулан!

– Тогда отключаюсь.

Его ответ опечалил Стайла. Он сочувствовал всем угнетенным существам.

– Если когда‑нибудь ощутишь неудовлетворенность, дай, пожалуйста, знать, я замолвлю слово.

– Спасибо за любезность. – Робот оставался бесстрастным. – Машина не нуждается в этом. Могу ли я уйти?

– Когда должна вернуться Шина?

– Через четыре минуты пятьдесят секунд.

– В таком случае уходи. Я тебя прикрою.

Робот не понял юмора человека. На Протоне были разные машины, разных типов и уровней, этот же робот не отличался особой сложностью. Он подошел к стене, совсем как человек, обернулся и бросил последний взгляд на Стайла, но этот взгляд обеспокоил Адепта, уж слишком он был безликим, даже отсутствующим.