— Ты уже большой мальчик, — сказала она. — Мне кажется, ты знаешь что-то такое, что все хотят услышать. Твой рассказ может оказаться очень полезным и важным.

Беатрис говорила с мальчиком таким хитрым и притворно серьезным тоном, устоять перед которым Хэмиш, очевидно, не смог. Как всегда, Беатрис добилась того, чего хотела. Мальчик протянул руку и схватил ее ладонь. Беатрис помогла ему подняться на ноги.

— Это твоя рогатка? — с деланым интересом спросила она. — Помню, мой сын в детстве очень хорошо стрелял из рогатки.

— Я могу выстрелить из нее на несколько миль, — хвастливо заявил Хэмиш.

— Ничуть не сомневаюсь, — сказала Беатрис и повела мальчика обратно в холл. Мойда, ощущая неловкость, последовала за ними.

— Я всегда верила в совпадения, — заметила Беатрис, подойдя к Иэну и герцогу. — У меня есть предчувствие, что этот ребенок сообщит нам нечто такое, что нам всем хочется услышать. Но зачем нам выслушивать интересную историю, стоя на сквозняке. Давайте перейдем в библиотеку.

— Мне не хочется напрасно тратить время, — пробормотал герцог.

— Слушать кого-то сидя, займет не больше времени, чем слушать стоя, — возразила Беатрис. — Пойдем, Арчи!

С этими словами она направилась в библиотеку, все так же держа Хэмиша за руку. Герцог последовал за ней. Иэн повернулся к Мойде:

— Мальчик в самом деле что-то знает?

— Понятия не имею, — возмущенно откликнулась Мойда.

Улыбка Иэна была просто обезоруживающей.

— Не сердитесь. Знали бы вы, какое отвратительное выдалось у нас утро. Если голубой вереск герцога не будет найден, мы скоро все сойдем с ума!

Глава 8

Направляясь в библиотеку и крепко при этом держа Хэмиша за руку, Беатрис думала о том, что сыта по горло заботами Арчи. Тем не менее, поскольку она была женщиной властной и самолюбивой, ей нравилось помогать людям с более слабым характером, тем, кто оказывался не способен постоять за себя. Поэтому Беатрис и уделяла проблемам герцога больше внимания, чем следовало.

Беатрис не терпелось заняться обустройством замка, не терпелось выселить из него Мойду Макдональд с детьми, но вместо этого она оказалась вовлечена в поиски какого-то дурацкого горшочка с голубым вереском.

— С меня хватит! — заявила она себе утром, сидя в неуютной, уродливо обставленной гостиной в Бенюре, слушая, как герцог изводит Дугласа Струтера расспросами о том, что тот делал накануне.

Молодой американец удивился столь раннему визиту. Не успел он доесть завтрак, как к парадной двери неожиданно подъехала машина, в которой сидели Беатрис, герцог и Иэн. Однако мистера Струтера привел в замешательство отнюдь не тот факт, что в столь странный час они нашли его в столовой. Он с радостью объяснил гостям, что с самого раннего утра играл в покер.

Очевидно, при этом он не раз прикладывался к рюмке, о чем свидетельствовали мешки под глазами и хриплый голос. Беатрис, отрицательно относившаяся к алкоголю, обратилась к своему соотечественнику с резкими нотками в голосе. Иэн знал, что с ее стороны это признак явного неодобрения.

Заметив выражение лица герцога, изумленного тем, как одет американец, Иэн еле сдержал улыбку. Струтер знал, что в Шотландии принято носить юбку-килт; на нем была твидовая в крупную клетку. Она тесно облегала его массивные бедра и топорщилась, наподобие балетной пачки, а кроме того, была по меньшей мере на три дюйма длиннее, чем нужно, отчего он выглядел, как будто переоделся женщиной. Вместо пиджака на нем была ветровка, а на ногах — летные ботинки с шерстяной окантовкой.

Светло-голубые глаза герцога, казалось, чуть не вылезли из орбит, когда американец обменялся с гостями рукопожатиями.