— Красивая, а? — он снова взглянул на портрет. — Да! Не было женщины красивее. Ни одна женщина не могла сравниться… — Он перевел взгляд с портрета на Элинор. Девушка отступила в ужасе. Неужели это он, человек, которого она полюбила? Элинор вспомнила слова Карлоты, что из-за смерти жены Мигел стал будто не в себе. — Ты хорошо посмотрела? Ты позавидовала ее красоте? — Его обманчиво мягкий смех вновь нарушил тишину затхлой комнаты с тусклым светом, проникающим через окно в крыше. Элинор вздрогнула. Граф заметил ее дрожь, но на него это не подействовало. — Отвечай, девушка! Ты позавидовала ее красоте?.. Вот, посмотри еще! Несравненная, не так ли? Смотри, я тебе говорю! — он сунул портрет в лицо Элинор.

Она послушно смотрела, дрожа всем телом. Ей хотелось одного: скрыться от этого безумца. Но стоило ей сделать шаг назад, и он следовал за ней. Она оказалась пленницей.

— Да, — дрожащим голосом сказала она, стремясь успокоить разбушевавшуюся стихию. — Да, дон Мигел, теперь я его увидела…

— Что ж, посмотри еще… и еще раз! Тебе этого хотелось, не так ли? Тогда продолжай смотреть, чтобы не забыть никогда!

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, поставь его.

Она задыхалась от страха. Ей было невыносимо видеть его таким. Горе и раскаяние охватили ее. Вся в смятении, Элинор безудержно разрыдалась. Она заговорила, запинаясь и всхлипывая, извиняясь за то, что причинила ему боль, раскаиваясь в том, что позволила себе проявить любопытство. Она твердила, что не следовало сюда приходить, и попросила у него прощения.

— Я н-ни за что не стала бы причинять тебе б-боль! — вскричала девушка, отнимая руки от лица. — Поверь мне, я себе причинила боли б-больше… — Она в ужасе остановилась, увидев, как в ярости он бросил портрет в самый дальний угол длинной узкой комнаты. — Дон Мигел!

— Вниз, — приказал он, отступая в сторону и указывая на дверь. — И чтобы ноги твоей здесь больше не было!

Дрожа всем телом, Элинор стояла посреди своей спальни, обхватив себя за плечи. Ее лицо пылало от воспоминаний. Она вновь и вновь переживала тот момент, когда, обернувшись, увидела графа в открытых дверях.

Как он там оказался? Мигел вернулся раньше, чем она ожидала. Но в этом не было ничего удивительного. Он быстрее, чем предполагал, справился с делами. Удивительно было то, что он поднялся на чердак. Но может, ему там что-то понадобилось… или он захотел полюбоваться портретом. Какая бы ни была причина, Элинор постигло глубокое унижение. Этот случай наверняка навредил хорошим взаимоотношениям с ее работодателем. Элинор не представляла, как она встретится с ним лицом к лицу.

Страдание оттого, что причинила боль любимому, смешалось с яростью из-за своего любопытства, которое привело ее на чердак. Элинор была в отчаянии. И раньше-то надежды было мало. А теперь — вообще никакой. Мигел наверняка презирает ее и, конечно, винит в боли и горе, из-за которых он бросил портрет. Где он теперь? Все еще наверху? С любовью касается портрета и просит у Доры прощения за то, что, страдая сам, причинил боль ей?

Он вел себя как помешанный, подумала Элинор, озадаченная его яростью. Как он сунул портрет прямо ей в лицо и велел смотреть! Что это значило? Она должна была рассмотреть красоту этой женщины, сравнить с собой и признаться себе в том, что у нее, Элинор, нет шансов?

«Ни одна женщина не может сравниться…» Элинор вспомнила его слова и зажмурилась. Она не могла сравниться — вот что он хотел сказать! Мигел обнаружил, что ему нравится Элинор, и повел себя так, что впоследствии пожалел об этом. Вот и дал ей понять, что ни одну женщину нельзя сравнить с его женой и что Элинор напрасно думает, будто он изменит ее памяти.