- Сама такая! Как мы! – тоненько проверещала неукротимая русалочка.

- Ще чого! – возмутилась Янка, - Вам, девчатка, до меня – як до Киева рачки! Так що краще накажите вашим жрицам, щоб не дурили, та швидко все включали обратно, бо иначе сюды наши оперативные группы подъедут и вас тоже... рачки... Хоть хвосты у вас и рыбьи.

Они атаковали без предупреждения. Вот вроде бы только что сидели по эмалированным тазикам, торговались, и ни слово, ни жест, ни шевеление хвостов не выдало их намерений. И вдруг Янка словно в водоворот угодила. Русалки выплеснулись из своих тазов в разные стороны, разливаясь по полу широкими потоками воды. Бешено визжа, водопроводные жрицы налетели с двух сторон. Русалочка всадила пальцы Янке в под ребро и рванула, разрывая грудную клетку и попыталась вцепиться мгновенно заострившимися зубами в горло. Не дотянулась и до кости прокусила предплечье. Янка страшно закричала, дернула русалку вверх, оторвала, швырнула прочь. Плюхнувшись об мокрый пол русалка тут же, как выпрыгивающая рыбина, поднялась на хвосте. В зубах у нее были крепко зажаты кусок окровавленной Янкиной плоти, кровь размазалась по шее и груди, стекала к низу живота. Янка широким замахом полоснула когтями по лицу бывшей пленницы, но когти лишь вспороли прозрачную воду, в которую с веселым журчанием растеклась русалка. Когтистой лапой Янка отмахнулась от жриц, бегущие по полу струи окрасились кровью. В центре зала образовалась воронка и поток начал втягиваться в нее с невероятной быстротой. С рвущимся из груди глубинным, запредельным ревом Янка хотела уже сигануть сверху... как в грудь ударил словно тяжелый гранитный валун. Ее швырнуло на сплетение труб. Кулак одного из спутников русалок обрушился на вентиль, и горячая струя пара обдала Янку, срывая кожу с лица, заполняя зал непроглядным туманом. Янка рухнула вниз, скользнула по кафельной плитке ручейком, и мгновенно материализовавшись за спиной утопленника, атаковала. Растущие прямо из локтей и запястий клинки прошлись по диггеру как винт кухонного комбайна. Зал заполнили звуки перемалываемых костей и мяса.

Второй удар швырнул Янку через весь зал. На лету ухватившись за торчащую из стены трубу, Янка вырвала ее вместе с кирпичной кладкой, но все же успела сгруппироваться. По щиколотку воткнувшись прямо в стену, замерла горизонтально, раскинув в стороны руки с растущими из них клинками. Словно в гонконгском боевике силы притяжения утратили власть над героями. Янка медленно подняла взгляд от пола. Второй утопленник перешагнул через своего перемолотого коллегу и двинулся на Янку.

Оттолкнувшись от стены, Янка крутанулась штопором, целясь в грудь утопленника. На этот раз клинки беспомощно скользнули о твердый камень. Пальцы с черно-красной каймой засохшей крови под ногтями вцепился в плечи Янки мертвой хваткой, швырнули ее об пол. Тяжеленный ботинок рухнул сверху кувалдой, впечатывая ее в пол. Перехватив ногу диггера, Янка резко ее вывернула. Потерявший равновесие утопленник рухнул на четвереньки, перекатился, целясь локтем Янке в голову. Но Янка уже вскочила на ноги.

Ее когти разом снесли утопленнику половину черепа – остались лишь один глаз, да растянутые улыбкой мертвые синие губы – но руки мертвеца сомкнулись на ее горле. Черные провалы глаз мертвого диггера пялились ей в лицо. Янка с размаху всадила когти ему в живот. Длинные лезвия с глухим чмоканьем вошли в мертвую дряблую плоть. Неподвижное лицо утопленника даже не дрогнуло. Он лишь подался вперед, еще глубже насаживая себя на Янкины когти. Сзади раздался плеск. Янка коротко глянула через плечо. Подергивая культями начисто срубленных рук и теряя ошметки иссеченного в месиво тела, первый утопленник упорно тащился к ней.

Янка прянула в сторону, стараясь вырваться из клещей, в которые ее зажимали мертвецы. Рванула когти на себя, пытаясь освободиться от этого чересчур живого мертвого тела. Вынесла на когтях половину живота мертвеца, но утопленник продолжал тянуться к ней.