— Или они заметили летающий над деревней «файтер» и сделали из этого свои выводы, — сказал Венк.

Слова оберштурмфюрера удивили Ойгена.

Насколько он знал, черномазые не умели логически мыслить. В бюргере их учили, что дикари далеки от абстрактного мышления. Они могут мыслить только конкретно. Как собаки или коты. Сомнительно, что они смогли бы сделать надлежащий вывод о разведке, заметив парящий над деревней «файтер». Это было выше возможностей туземцев. Так его учили.

— Не знаю, чему вас учили в бюргере, — сказал Венк, — но на практике все гораздо сложнее, камрад, все гораздо сложнее. Ты мне скажи, русские легко осваивали шмайссер?

— Было, — согласился Ойген. — Половина Сопротивления и подполья у русских вооружены нашим оружием. Они захватывают грузовики, перевозящие оружие на склады. И пользуются этим оружием весьма и весьма умело.

— Так вот, — сказал Венк. — У негритосов этого добра тоже хватает. И ты уж поверь, пользуются они этим немногим хуже наших ребят. Можно только порадоваться, если у аборигенов не окажется огнестрельного оружия.

— Но расовая теория… — начал ун-Грайм.

— Пусть наши политики засунут все эти теории себе в зад, — кивнул Венк. — Теория — это только теория, мой друг. Фактическое положение дел узнаешь обычно на собственной шкуре, вдали от кабинетов и учебных классов. Вот уж положение! И разведку в ночь не пошлешь, это все равно, что послать людей на смерть. Черномазые наверняка оставили в деревне ловушки, быть может, даже засады. А если учесть, что их деревню, как рассказывал этот рыжий, — Венк кивнул в сторону англичанина, сидящего у небольшого костра, для маскировки разожженного в яме, — охраняют крокодилы… Придется дожидаться утра. Утром направим на разведку две пары, а потом уже будем делать выводы. Кажется, мы крепко промахнулись! Блицкриг оказался неудачным.

Ойген криво усмехнулся. Все, что говорится старшим по званию, следует принимать на веру. Старший по званию не может ошибаться. Этому тоже учили в бюргере. Ему было что сказать Венку, но он промолчал.

Рядовые быстро организовали привал. Костер они развели в яме, поэтому пламя можно было заметить только с воздуха. Тусклый огонь высвещал осунувшиеся лица бойцов, собравшихся у костра. Остро пахло репеллентом от насекомых. Ун-Ран вскипятил в котелке обеззараженную воду из текущего неподалеку ручья, и теперь заливал кипятком целлофановые пакеты с сублимированным мясом — изобретением химиков все той же ИГ «Фарбениндустри». В сублимированном виде мясо не занимает много места, но стоит залить его кипятком, полкилограмма сочного вареного мяса достойно пополняло рацион воина СС. Маленькие хлебцы в целлофановой упаковке, побывав над паром, превращались в аппетитные мягкие буханки. Запивали все яблочным соком, изготовленным по тому же рецепту.

— В Казакии был и хорошие яблоки, — вспомнил ун-Грайм. — Под Таганрогом были такие сады! Яблоки нам привозили ящиками. Фюрер правильно сделал, что не стал разгонять советские колхозы. Тамошнее население привыкло к коллективному труду. Надо было только поставить над колхозниками хороших председателей и управляющих, дать возможность лояльным русским зарабатывать, и дело сразу пошло на лад.

— Под Бухенвальдом яблоневые сады не хуже, камрад, — возразил Венк. — Но черт с ними, с яблонями. Теперь придется ломать голову, куда делись черномазые. Скажи радисту, пусть свяжется с Херцогом.