Двое мужчин обменялись спичками и тамперами, переговариваясь вполголоса и наблюдая, как дождь шумно низвергается волнистой непрозрачной пеленой; похоже было, что боги покинули свой чертог, чтобы встряхнуть над улицей какое-то космическое белье.

— Насчет кражи я не уверен, — проговорил Годелл, когда трубка Сент-Ива была наконец раскурена. — Однако думаю, вы попали в точку, предположив, что довольно скоро это дело станет нашим. Ближайшие дни должны немного прояснить положение вещей, хотя, на мой взгляд, достигнутая ясность лишь углубит тайну.

Годелл чуть помедлил, размышляя, затем продолжил:

— Те ребята из «Кровяного пудинга». Все они мертвы, я в этом не сомневаюсь. И то, что вы прочли сегодня из записей Оулсби, заставило меня утвердиться в этой мысли. Каково ваше мнение как ученого? Мог ли Оулсби оживлять трупы?

— Если Себастьян написал, что мог, — значит, так оно и есть, — просто ответил Сент-Ив. — Как он этого добивался, не имею понятия, разве что нужен был гигантский карп. А гомункул, существо в шкатулке, в процессе не участвовал. Из рукописи следует, что Оулсби надеялся выведать у того секрет вечной жизни. Кибл тоже так полагал. То, что Кибл делал или пытался делать с двигателями, — в точности то же, чего Оулсби достигал, используя живых существ. Отчасти это объясняет тот упадок, что настиг беднягу Кибла, — простите, что я позволяю себе говорить о друге в подобных выражениях. Но, черт возьми, их занятия оказались разрушительны. Полагаю, Кибл винит себя в том, что первым рассказал Оулсби о могуществе этого существа, подкинул мысль о способе преодолеть силу инерции.

— Именно он все пятнадцать лет заботился о Джеке, — напомнил Годелл.

Сент-Ив пожал плечами:

— И да, и нет. Он сделал бы это в любом случае. Эти двое — Кибл и Оулсби — были близки, словно братья, а Уинифред Кибл и Нелл с детства были неразлучны.

— Ах да, Нелл… — пробормотал Годелл, почти неразличимо кивая. — Вот оно. Люди в «Кровяном пудинге» были мертвецами, и я сам видел два дня тому назад сквозь щель в занавеске, как Нарбондо возвращает жизнь чему-то, что почти наверняка являлось трупом. Как со всем этим связан Дрейк, пока не скажу наверняка, хотя, сдается мне, эти двое могли заключить меж собою нечто вроде сделки; может быть, Нарбондо поставляет Дрейку армии покорных рабочих — рабочих, которых лидеры профсоюза нашли бы несговорчивыми. Теперь же, выслушав ваш рассказ о существе в шкатулке, я считаю вполне возможным, что Дрейк надеется приобрести то, чего так желал Оулсби, и верит, что Нарбондо сможет это раздобыть. И тогда приземление дирижабля может оказаться весьма интересным… Если, как вы говорите, горбун понимает, что на борту находится гомункул.

— Это вероятно, — сказал Сент-Ив. — Но уверенности нет.

— В этом деле есть еще одна заинтересованная сторона, — продолжал Годелл. — Самопровозглашенный Новый Мессия с редким именем Шилох, который также причастен к тайне. Именно он столкнул вас с крыльца за мгновение до того, как я появился перед борделем Дрейка.

— Тот старик! — вскричал Сент-Ив, которому внезапно открылась истинная природа парочки с лестницы, глядевшей в никуда, и не желавшего кровоточить уха. Он покачал головой. Отвратное дельце, и все же ничто не препятствовало ему следующим утром оказаться в экспрессе, идущем до Харрогейта. Если свериться с циферблатом, его будут отделять от Лондона всего несколько часов пути, и он всегда сможет вернуться, с пистолетом в руке, только позови. Фигурально же выражаясь, Харрогейт отделен от Лондона расстоянием в множество световых лет, хвала небесам, и уж такова природа нашей реальности, что Сент-Ив был способен преодолеть необходимые мили за четыре часа с небольшим, и уже очень скоро ему подадут чай с пирожными в комнате, увешанной любимыми книжными полками и картами звездного неба.