— Не все же такие, как ты, — высокомерно посмотрев на меня снизу вверх, ответила она, выходя. — Мент ты позорный!

— А ты убийца! — радостно заржал я вдогонку. — Куда дела брильянты убиенной тобою тетки? Отравительница! — подумав, добавил я и хотел захлопнуть дверь, но немного опоздал.

Из-за лестничного пролета поднималась норковая шапочка, под которой шла Милка. Бросив дверь открытой, я трусливым зайцем ускакал в кабинет, запрыгнул на диван и замер в позе греческого мыслителя.

— Что, Котик, эта крохотуля осталась недовольна твоими потенциальными возможностями? — даже не раздеваясь, прямо от входа начала язвить Милка. — Ух она какая! Ах ты, мой бедненький, старый хреночек, ну как же мы так осрамились? Как же мне тебя утешить, импотентик ты мой маленький.

— Накаркаешь, дура, сама потом жалеть будешь, — не желая вступать с ней в яростные дебаты, равнодушно ответил я.

— Да куда уж мне, чернавке, против таких шикарных дам, от которых за версту разит дешевыми цветочными духами? Это, случайно, не ее крутой «фольксваген» торчит возле нашего подъезда?

— Наверное, ее, я не спрашивал, она ко мне по делу приходила.

— Не сомневаюсь. И в качестве строгого делового костюма ты накинул халатик, из-под которого торчат твои кривые волосатые ходули и то, что выше. Ты у меня прямо деловых законодатель мод.

— Ну не успел я одеться, думал, кто-то из своих пришел, а вон что получилось.

— То, что ничего не получилось, я уже поняла, а вот зачем ты, свинья китайская, коньяк лопал? Ведь как человека тебя просила.

— Что-то я не слышал, как ты об этом меня просила. Когда я проснулся, тебя уже не было. Так что не делай больно моей душе.

— Иди вымойся, я тебе новую рубашку купила. Все-таки в приличное общество приглашены, а то ходишь как бомж подзаборный.

— Тогда будь любезна, приготовь мне пенную ванну с хвойным ароматом.

— Пусть тебе ее готовит твоя козявка, а мне еще в парикмахерскую успеть нужно. Господи, а это что такое? — немного погодя раздался ее удивленный вскрик. — Костя, откуда эти цветы? Боже мой, да сколько их?!

— Миллион, миллион алых роз, — довольный произведенным эффектом, громко и фальшиво проорал я. — Эта козявка продала свой огромный дом и на все деньги купила мне цветы. Понимать надо. Видишь, как ценят твоего мужа за пределами этих стен?

— Боже мой! Какая прелесть! — Захлебываясь от щенячьего восторга, она подлетела ко мне с огромным пунцовым гладиолусом. — Ты посмотри, что за чудо! Костя, неужели ты их мне купил?

— А кому же еще! — скупо и важно ответил я. — Не соседке же.

— Ой, Кот! Никогда бы не подумала, что ты на такое способен. Дай-ка я тебя поцелую. Но зачем же столько? Цветы сейчас ужасно дорогие. Там их не меньше чем на тысячу.

— Дорогая, для тебя мне ничего не жалко! — проникновенно и чувственно заверил я ее. — Ты же у меня самая лучшая женщина Вселенной.

— Подожди, подожди. — Милкины глаза подозрительно сузились, а нос, как у легавой, учуявшей след, задрожал: — А где ты взял деньги? Отвечай.

— Видишь ли, как тебе объяснить, мне были должны и вот сегодня вернули.

— Ведь врешь. По глазам вижу, что врешь. Неужели и в самом деле цветы тебе принесла эта пигалица?

— А я тебе об этом сразу сказал, да только ты не поверила.

— Кошмар, дожили.