Я лежал, обреченно ожидая, когда мои мозги превратятся в винегрет. Чертов Димка, хоть о покойниках плохо не говорят, но, кроме неприятностей, его смелый выпад нам ничего не дал. А Гоша явно поторопился, черт, он же не вооружен. И виновен в этом я сам, моя проклятая осторожность.

- Выходи, говорю! - опять заорал кретин.

- Да нет там никого, Михалыч.

- А железяка энта откудова взялась, или Боженька в лапту играется?

- Може, мужик тот кинул?

- А хрен его знает, эй ва, вставайте, голуби сизые, пошли вперед!

Мы с готовностью вскочили. Похоже, в ближайшем будущем нас убивать не собираются.

- Идите вперед! - скомандовал дебил. - Не оглядываться, шаг влево, шаг вправо считается побегом. Стреляем без предупреждений. - Довольный собой, он заржал.

- А как же Дима-то? - заголосила Евдокия. - Схоронить надобно.

- Волки похоронят, идите.

- Да что же вы, нелюди, что ли?

- Заткнись, баба, если не хочешь рядом с ним лечь.

- Креста на вас нет, ироды.

- Михалыч, а може, пусть схоронит, все меньше греха?

- Земля промерзла, они ее год ковырять будут.

- Да нет, мы быстро. У нас лопатка есть и топор, мы быстро.

- Ладно, сроку даю вам один час. Васька, дай-кось цигарку.

Как бешеные мы набросились на сцементированную морозом землю, стараясь уложиться в отведенное нам время. Зная, что свыше уговоренного дебил не даст ни минуты и Димкины косточки растащат по всей тайге.

- Никакие они не раскольники, - жарко зашептала Евдокия, - ишь, дымят своими вонючими папиросками. У староверов это запрещено. Не сектанты они, просто бандиты.

Бандиты тем временем с интересом изучали зубчатый окровавленный диск, прервавший жизнь их товарища. Евдокия ухала топором, откалывая звенящие комья земли, которые я тут же выкидывал на поверхность. Через полчаса мы наконец пробили мерзлую корку, и дальше работа пошла легче.

Мы уже выкопали около полуметра, когда услышали звук падения и короткий сдавленный крик. Бородач с лицом дебила лежал на животе, бездумно глядя на серое, снежное небо, а Вассаров уже занимался Васькой.

- Евдокия, похоже, нам придется рыть яму на троих, если Гоша не умерит свой пыл.

- Георгий, не надо, не убивай его, может, расскажет чего!

Она остановила его вовремя, потому что Васькина шея уже посинела в жестком захвате и смеющийся Вассаров готовился ее скрутить окончательно.

- Ладно, уговорила, тащите веревку. - Он с видимым сожалением отпустил добычу, и заплохевший мужичок покорно улегся у его ног.

- Ну, Вассаров, блин, ну ты даешь! - с восхищением, чуть не плача, воскликнул я.

- Работа у нас такая.

- Откуда ты вообще взялся?

- А с дерева, как белочка. Шею ему я еще на лету сломал, он мяукнуть не успел. Чистая работа. Учись, Константин. "Учись, мой сын, наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни..." Димку жалко, полез наперед батьки в пекло.

- Чего же ты нас раньше не предупредил? Тогда и Гранин был бы жив.

- Да уснул я поутру. Ремнем к дереву пристегнулся и решил покемарить. Вот и покемарил. А когда проснулся, они уже вас накрыли. Что мне оставалось делать? Безоружному против трех стволов, стоящих друг от друга в отдалении. Я ждал, когда они скучкуются, причем под моей пихтой. А тут Димка влез не в свое дело. Здесь уже не выдержал, послал им "гостинчик" из рюкзака, хотя делать это было рискованно. Мог обнаружить себя. Ну да ладно, что было, то было. Вяжите этого пидора, я спиртяги глотну.

- Спасибо тебе, Георгий Георгиевич, - серьезно и скупо поблагодарила Евдокия, поклонившись в пояс.

- Да чего там, брось. Где спирт-то? Перемерз я сильно и жрать хочу.

- Погоди, я тебе сама налью. Сама дам поесть, Костя один справится.