Турецкий вдруг на полуслове оборвал фразу, приложил пальцы к губам и жестом приказал всем искать «жучка». Через полчаса они выудили одного электронного «клопа», спрятанного в люстре — прямо над столом, другого отыскали в предбаннике. Причем второго безошибочно вычислил Питер. «Жучок» был спрятан прямо в деревянной обшивке в специальной капсуле, сымитированной под раскраску сучка. Работа с ним была проделана столь искусно, что все молча несколько минут рассматривали «клопа». Александр Борисович долго кружил вокруг баньки, лазил вдоль забора в поисках пули, но ничего не нашел.

— Да, ребята, — присвистнул Турецкий. — Это не бандиты! У них и денег таких нет.

— Это швейцарский «клоп», — рассматривая его, объяснил Питер. — Стоит пять тысяч марок. Богатые у вас эти… антидрузья.

— Недруги! — поправил Турецкий.

— Это все равно, — отмахнулся Питер.

— Кому все равно, а кому не очень, — сердито отозвался Александр Борисович. — Не хотел бы я иметь таких недругов.

Грязнов, увидев электронных «клопов», впал в ярость, заявив, что завтра же поднимет скандал. Начальника МУРа прослушивают!

— Врио начальника, — язвительно пропел Турецкий. — Бедный Грязнов, он хочет, чтоб родной «Московский комсомолец» его пожалел. Вот, мол, мафия до чего дошла: лезет в семейные тайны МУРа.

— А я скажу, что это ФСБ! Пусть они оправдываются, проводят служебное расследование! — заявил Грязнов.

— Ковалев, услышав твое заявление, тут же подаст в отставку, — усмехнулся Александр Борисович. — Ты его так напугаешь своими подозрениями.

— Ну а что делать?! — все еще кипятился Грязнов. — Племянника долбанули, плов нам сорвали. — Он ухватил кусок мяса из тарелки и сунул в рот. — Надо разогревать. «Клопов» опять же понаставили, что, утереться прикажешь?

— А с чего ты взял, что это ФСБ? — удивился Турецкий.

— Ты же сам только что утверждал, что она зуб на нас имеет, — не понял Грязнов.

— Иметь-то имеет, но у них дисциплина получше, чем в МУРе, — поддел Турецкий Грязнова. Александр Борисович поддевал Славку беззлобно, но именно такой ласково-снисходительный тон еще больше распалял первого уголовного сыщика столицы. — Поэтому без согласования они вряд ли полезут, а начальство такого разрешения, естественно, не даст. А потом, они нищие, как церковные крысы. И «клопами» такими вряд ли станут разбрасываться. Посему ФСБ тут ни при чем.

— А кто тогда? — не понял Денис, мало-помалу начинавший вникать в то, что случилось.

— А ты думай — кто! — нахмурившись, ответил Турецкий. — Разогрей лучше плов, иначе Костя сейчас съест тебя, а заодно и нас проглотит в придачу. Да и Питера жалко, он что, сюда преступников ловить приехал?!

Через два часа дикие вопли парильщиков уже звучали в большой четырехкомнатной квартире у Никитских ворот в Хлебном переулке. Посредине гостиной стоял низкий стол, окруженный двумя мягкими диванами и двумя креслами. Прослушав запись, Хозяин, сидя в большом кресле и потягивая сухой мартини со льдом, довольно улыбнулся, перекрутил на начало и нажал кнопку записи, чтобы стереть ее.