– Я его потерял, – Фольгер пожал плечами, – так получилось, от одной твари удирал…

– И тварь эта была женского пола и обитала в каком-нибудь борделе Китай-города, – Вольф развернул листок и, прищурившись, принялся читать.

– Не доверяешь любимому зятю? Проверяешь? – Феликс взял со стола «Майн Кампф».

– Бывшему зятю, – уточнил Вольф.

– Ух ты! – воскликнул Фольгер. – На русском языке книжка, где достал?

Гауляйтер перестал читать и с нескрываемой гордостью посмотрел на Феликса:

– Подогнал один сталкер. Его Бумажником кличут. Слышал о таком?

– Угу, – кивнул Фольгер и открыл наугад книгу.

Между страницами лежала закладка, на которой аккуратным почерком было выведено стихотворение. Громко засмеявшись, Феликс принялся декламировать:

Продзапас доели,

Выжившие злы,

Темные туннели

Полны жуткой мглы.

Умер – нету Бога,

Не спасут кресты,

Подожди немного,

Сдохнешь, Вольф, и ты.

– Оптимистично, – сказал Фольгер. – Сам сочинил?

– Да, – выдавил сквозь зубы гауляйтер. – Положи книгу на место.

– Понятно. Он, – Феликс указал взглядом на портрет фюрера, – картины рисовал, ты – стихи сочиняешь. Преемственность, однако…

– Положи книгу на место! – Вольф схватил авторучку, размашисто расписался и, бахнув печатью по листку, протянул документ Фольгеру. – На свой пропуск! И без Евы не возвращайся!

Глава 2

Мраморный рай

Алексей Грабов никогда не страдал комплексом неполноценности. Он был высок, силен, широк в плечах и в общем-то красив лицом. Мужчины побаивались его и уважали как первоклассного сталкера. Многие женщины хотели бы разделить с ним постель, а заодно и жизнь. Ведь за таким самцом – как за каменной стеной. Капризная фортуна к Алексею благоволила, и к тридцати девяти годам он скопил солидное состояние даже по меркам Содружества Станций Кольцевой линии, иначе именуемого Ганзой. А быть богатым человеком в Ганзе – значит быть почти богом.

Но сейчас, шагая по мраморному полу за амбалом, одетым в классический английский костюм, вдоль ярко освещенного коридора, Алексей Грабов осознавал, насколько ничтожен его статус. Он проходил мимо картин, мимо древних икон, мимо стендов со сверкающими в лучах электрического света драгоценными камнями, мимо бюстов, мимо скульптур, мимо старинных ваз. Невероятная роскошь – или, скорее, история невероятной роскоши – проносилась перед глазами матерого сталкера. Откуда все это? Из Третьяковки? Из Алмазного фонда? Из чьих-то личных коллекций? И кто перетащил сюда столько добра? Или, может, оно хранилось здесь еще до коллапса?

Нескончаемые вопросы, как и шикарная обстановка, угнетали. Заставляли чувствовать себя насекомым. Да, да – богатым насекомым, первым среди муравьев, королем термитов, которого тем не менее очень легко раздавить.

Амбал, а вслед за ним и Грабов, свернул налево, в одно из ответвлений. Они уперлись в массивную стальную дверь. Сбоку что-то запикало, и дверь почти бесшумно ушла в стену. Сталкер и сопровождающий его громила оказались в просторном помещении, обставленном металлическими стеллажами с книгами, дисками, какими-то папками. Здесь же за коричневым столом сидел худощавый мужчина в клетчатом пиджаке. Он сосредоточенно стучал по клавишам ноутбука. Алексей не сразу поверил своим глазам.