Изменить размер шрифта - +
Наверняка еще один работник муниципальной службы. Интересно, подумал Майк, она тоже пилот и держится за эту работу ради возможности летать?

– Проверьте ваш счет в следующей смене. С этим Трехсотлетием любой комбинезон идет на ура, – сказала она.

– Спасибо.

– Сирота? – она указала на Скарфейса.

– По‑моему, да. Его клан... – Майк понизил голос, – э, сгорел внутри сопла двигателя.

– Хотите его продать?

– Вы шутите?

Она пожала плечами.

– Сироты нечувствительны.

– Кто это говорит?

– Правление Питфола. Без своего клана, в котором у них единый мозг, он находится за чертой разумности. И классифицируется как животное.

– Мне все равно. Он не животное!

– Очень тонкая граница.

Майк припомнил демонстрантов из Лиги Противников Кожи. Она права: граница действительно была тонкой...

Служащая подставила Скарфейсу палец. Тот сперва обнюхал его и вдруг цапнул. Женщина успела отдернуть руку, не повредив палец.

– Я бы ему не доверяла.

– Вам и не нужно.

– Теперь у вас с ним один мозг?

– Что вы имеете в виду? Один мозг со мной?

– Да.

Майк замер и прислушался, происходит ли что‑нибудь внутри его головы.

– Не знаю. Мне так не кажется. Служащая пожала плечами:

– На вашем месте я была бы поосторожнее. Знаете, они на нас не похожи.

К тому времени, как Майк снова вышел на улицу, продавец исчез, и теперь вокруг слонялись мужчины в блестящих защитных комбинезонах зеленого цвета, во все стороны расшвыривая леденцы. Полиция Питфола. Майк не хотел знать, что они сделали с тем парнем. Программы новостей в эти дни были забиты информацией о хайпе, и, судя по всему, копы теряли терпение. Скарфейс прилетел назад с полной охапкой зеленых леденцов.

– Спасибо, – поблагодарил Майк, осматривая их. «Лучше было бы их простерилизовать», – подумал он.

Но Скарфейс уже счастливо грыз конфету, крепко держа ее в лапках.

 

***

 

Вернувшись в отель, Майк нашел записку, засунутую в щель двери. На ней было нацарапано: «Гаварит Заратустра».

Дежурный по смене не знал ее содержания, что не удивило Майка.

Должно быть, сообщение принимал какой‑нибудь инопланетный гражданин. Майк вернулся, поднялся по лестнице и выдвинул из стены свою маленькую кровать. Некоторое время он просто лежал, пока до него не дошло. Тогда он снова спустился в коридор и позвонил Заре Треве, репортеру домовидения.

– Какая у тебя информация?

Она хотела пустить его в эфир.

 

Из интервью с Майком Мюрреем, взятого Зарой Тревой для программы «Доброе утро, Питфол»:

 

ТРЕВА  Мне очень нравится твоя стрижка, Майк.

МЮРРЕЙ : Не трави душу.

ТРЕВА : Но ты продолжаешь работать...

МЮРРЕЙ : О да. Об этом заботится Правление Питфола.

ТРЕВА : И ты все еще с нетерпением ждешь возвращения на трек.

МЮРРЕЙ : Совершенно верно.

ТРЕВА : А как насчет Трехсотлетней «Классик»?

МЮРРЕЙ : Ну, насколько тебе известно, одна из команд спонсирует соревнования по программе мастера.

ТРЕВА : Ты подал заявку на участие?

МЮРРЕЙ : Совершенно верно. По правде сказать, у меня квалификационная гонка через четыре часа. Первая из трех. Я лечу на корабле Правления.

ТРЕВА : Что ж, ты знаешь, что вся наша программа желает тебе удачи.

МЮРРЕЙ : Спасибо.

Быстрый переход