* * *

— Результат — угар три процента! — звучит с трибуны.

Зал вспыхивает аплодисментами, даже скорее овациями. Многие поднимаются и аплодируют стоя.

Я задумчиво смотрю на экран, где застыл участок по переработке палладия. То самое место, откуда меня вышвырнули пинком под задницу в самом начале моего теперешнего пути.

С самого начала я был фигуркой на шахматной доске, которую решили вывести из игры. Конкуренты «Азиан-фармацевтик» заручились поддержкой чиновников из Пекина и решили поменять «винтик» (господина Юна) на ключевой должности системы.

Понятно теперь, куда отправился мой «привет»… а еще теперь понятно, кто посылал быков по мою душу.

Интересно, эта красотка и очкарик инженер воспользовались советом?

Но мысли крутятся вокруг кода. Я собственными глазами видел, что технология Юна зашита в некий номер, цифровую комбинацию, которую ввел какой-то смазливый мужичок, одетый в брендовые вещи.

На трибуну возвращается председатель союза фармацевтов. К нему присоединяется владелец корпорации, с которой у «Азиан-фармацевтик» намечено слияние. Он и берет слово:

— Ввиду новых вводных, объявляю выход моей корпорации из сделки с «Азиан-фармацевтик». Отныне сделка не видится целесообразной и не отвечает интересам фармацевтического сообщества Гонконга. Поэтому прошу поддержать!

С этими словами конкуренты «Азиан-фармацевтик» как в дешевом индийском кино берут друг друга за руки и поднимают вверх. Не хватает еще тройного «ура».

Оборачиваюсь к Тиао, наклоняюсь и шепчу на ухо:

— Вам это дорого обойдется, дорогая.

Она вздрагивает. Понимает, что я понял, а я понимаю, что поняла она. Вместо напускного зеленоватого оттенка у нее на лице появляется подобие улыбки.

— Согласна на любые условия…

Киваю — меня это устраивает.

Поднимаю руку.

— Вы что задумали, — слышится из динамика. — Немедленно опустите руку, не привлекайте к себе внимания…

Не слушаю, достаю его из уха и бросаю в морковный фреш с красным перцем. Никто не будет указывать, что мне делать.

— Одну минуточку господа, рано вы списываете «Азиан-фармацевтик» со счетов.

Иду на сцену под гробовую тишину. Плавильня не успела отключиться от видеоконференции. Вырываю из рук красавчика брюнета мобильник и ввожу код. Тот самый, что увидел тогда на экране ноутбука супруги. В голове окончательно складывается мозайка. Вот, что за цифры хранил прежний Юн на своем мобильном телефоне. Код был умело зашифрован в его телефонной книге. Он до последнего не хотел, чтобы технология стала известна захватчикам.

Принципиальный мужик, оказывается, этот господин Юн. А еще говорят, что человека всегда можно купить, главное назвать правильную сумму.

В зале стоит гробовая тишина. Все наблюдают за течением производственного процесса — я быстро разобрался, как подключиться ко второй, резервной печи, которая пока не отработала. И результаты не заставляют себя долго ждать.

Угар 0.1 % — именно эта цифра застывает на табло блока управления плавильни. Кое кому сегодняшним перфомансом определенно встанет поперек глотки.

— Подписываем соглашение, — спокойно говорю я. — Мы сохранили технологию господина Юна.

В зале начинается невероятное. Народ вскакивает со столов, начинается шум-гам, люди в черном тянутся за оружием… но все резко прекращается, когда из-за отдельного стола, того самого с пятью пожилыми китайцами, встает самый старый.

— Соглашению быть, — отрезает он.

Вопросов больше не возникает.

Ни у кого.

Вот, что значит народная партия.

Глава 21

Через час после заключения сделки, небоскреб корпорации «Азиан-фармацевтик».