После инструктора по безопасности взяла слово пожилая воспитательница:

– Вы должны поклониться праху своих предков, но еще вы должны сберечь себя и вернуться на родину неиспорченными! Мы, старшие, за вас отвечаем. К другой планете очень трудно приспособиться – если у кого‑то закружится голова или возникнет вялое состояние, не удивляйтесь, это обычная реакция. Мы позаботимся о тех, кто почувствует себя плохо. Наша группа проведет на Земле только один день и полетит домой. Внешний мир очень опасен, но мы сумеем защитить вас! Есть только одна планета, свободная от скверны и тоталитаризма, – это наш Манокар, а все остальные погрязли в пороках и катятся в заслуженную пропасть. Радуйтесь, что вы родились на Манокаре!

Мужчина‑инструктор тихонько вышел, и воспитательница откинула вуаль, открыв свое бледное морщинистое лицо.

– Помните о том, что вы – драгоценный генофонд Манокара! – продолжила она строгим голосом. – У вас есть великий долг – подарить своей родине новых граждан, поэтому с вами ничего не должно случиться. Мы будем вас охранять, но вы сами тоже следите друг за другом, чтобы кто‑нибудь не потерялся. Враги Манокара будут подстерегать нашу группу за каждым углом!

Тина тихонько вздохнула и сменила позу. Она не хотела быть «генофондом Манокара», она хотела жить в ярком многообразном мире, о котором знала из книг и инопланетных телепрограмм. Завтра она сбежит.

Всю ночь она не могла уснуть, утром поела торопливо, без аппетита. Даже чай показался невкусным, и Тина отставила чашку, но воспитательница, внезапно возникшая рядом, настояла, чтоб она выпила все до последней капли. Тина пожала плечами, однако подчинилась: в конце концов, терпеть осталось совсем недолго. Девушки тихо переговаривались или чинно сидели, положив руки на колени – как и полагается благовоспитанным молодым манокаркам, чьи родители занимают высокое положение в обществе; воспитательница назойливо привязывалась к тем, кто еще не допил свой чай. Вскоре разговоры стихли, в салон вошел инструктор. Всех построили парами и вывели на поле космопорта, где ждал аэробус. Тина пыталась поймать ускользающую мысль: как будто она собиралась сделать сегодня что‑то важное… такое, от чего зависит вся ее жизнь… Потом ей стало все равно.

Их куда‑то везли, ярко светило теплое желтое солнце. Аэробус приземлился, паломниц вывели наружу. Зелено‑голубой пейзаж, какой‑то холм впереди. Кружилась голова. Инструктор велел встать на колени и поклониться холму, Тина вместе со всеми выполнила команду. У нее не осталось ни одной мысли, ни одного желания. Снова полет на аэробусе, космопорт, эскалатор корабля.

Всех развели по каютам. Как и три ее соседки, Тина сидела на койке, благовоспитанно сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку перед собой. Понемногу у нее разболелась голова, а заодно вернулась способность думать. Видимо, в чай добавили какой‑то наркотик, и она попалась! Хотя можно было заподозрить неладное, еще когда воспитательница так настойчиво уговаривала всех «ничего в чашках не оставлять, а то после пить захочется». В бессильной ярости Тина сжимала и разжимала кулаки.

Вечером девушек собрали в салоне.

– Плохо себя чувствуете? – заботливо осведомилась воспитательница. – Так всегда и бывает, если молодой неокрепший организм попадает на чужую планету. Не волнуйтесь, до завтра все пройдет. Мы поклонились праху наших предков и никого не потеряли, это самое главное.