– Уходи… – прошептал я.

– Что? – Нелли с явным усилием поднялась на две ступеньки и опустилась передо мной. – Ты не…

– Уходи! – Я кое-как шевелил засохшими губами, но все-таки старался говорить погромче: – Пока никто не видит. Дед тебя не отпустит. Я знаю…

В темных глазах вспыхнули молнии. То ли злость, то ли страх… то ли что-то еще. И я ничуть не удивился бы, влепи мне Нелли сейчас увесистую пощечину. Но вместо этого она вдруг наклонилась и поцеловала меня. Быстро и странно-неуклюже: не в щеку, не в губы – куда-то в уголок рта.

– Хороший ты все-таки парень, князь, хоть и не военный… Может, еще увидимся.

Я так и не понял, сказала ли Нелли это на самом деле, или мне послышалось. Я лишь на мгновение закрыл глаза – а когда снова открыл, рядом уже не было никого. Только бездыханное тело Орлова, до сих пор сжимающего в мертвой ладони «глушилку».

Наверное, она все еще работала.

Эпилог

– Угощайтесь, ваша светлость. Арина Степановна не любит кофе, но варит его просто замечательно. Думаю, даже в столице вы такого не найдете.

Я пододвинул по столе чашку. Левая рука полностью зажила уже недели две назад, но я по привычке воспользовался правой, хоть ради этого и пришлось повернуться в дедовом кресле и тянуться наискосок.

– Благодарю, Саша.

Мы с Багратионом беседовали уже почти полчаса. Не в первый раз – и, разумеется, не в последний. Почти как раньше… и все же кое-что изменилось: сегодня его светлость почтил нас визитом. Не пригласил к себе в Зимний, а сам приехал из города. Лично.

А это что-то да значило.

– Видимо, пора признать, что ты меня переиграл.

Музыка для моих ушей. Правила приличия явно требовали от меня тут же возразит Багратиону, пояснить, что все это не имеет особого значения, равно как и наши с ним раздоры, что сейчас куда важнее сосредоточиться на главном… но я никак не мог себя заставить. Хотелось молчать еще хоть полминуты – и слушать, как его светлость признает то, что признавать не желал – и вряд ли пожелает впредь.

– Ты оказался прав, в то время как я – ошибался. – Каждое слово явно давалось Багратиону не без труда, но он все-таки продолжил: – И даже те абсолютное неприемлемые в любое другое время действия, которые вы себе позволили, пожалуй, можно считать оправданными.

– Более чем, ваша светлость, более чем, – кивнул я. – Я бы даже сказал – необходимыми. Особенно сейчас, когда государству угрожает кое-что пострашнее любого заговора. Я не буду говорить, что наследник в неоплатном долгу перед родами – но уверяю вас, многие думают именно так.

– Император, – негромко поправил Багратион. – Император, а не наследник. Не думаю, что нам стоит… отказывать его величеству в титуле лишь потому, что коронация состоится только в сентябре.

Я молча склонил голову. Верно. Пора привыкать к мысли, что Чингачгук, с которым мы ели буквально из одного котла и вместе лупили второкурсников во Владимирском – теперь первое лицо государства.

– Конечно же, корона в долгу – в том числе и перед тобой лично. – Багратион не стал спорить. – Но и вам с дедом не стоит забывать о собственном долге, который вы почему-то не спешите исполнить до конца.

– Что вы имеете в виду?

– Ты и так прекрасно знаешь, Саша. – Багратион пожал плечами. – Ведь порой доходит до смешного: судебные процессы идут уже чуть ли не полтора месяца, а я до сих пор понятия не имею, где сейчас находится генерал Куракин!

Этого не знал и я сам.