И одному Богу известно, что сейчас творится здесь, в Америке.

— И я сам тогда не мог подумать — но дело касается не только России, — снова заговорил я. — Кому-то понадобилось подправить не только политическую карту, но и само устройство мира. И если уж им удалось развязать войну в старушке-Европе — наше дело плохо.

— Ну… не знаю. — Нелли чуть втянула голову в плечи, будто на балконе вдруг стало холодно. — Всемирные заговоры, масоны… Здесь, в Америке, любой здравомыслящий человек сказал бы, что ты гоняешься за призраками. Война между Россией и германским Рейхом, конечно, жуткая штука, но не следует искать в ней…

— Между Россией и Рейхом? — усмехнулся я. — Да уж, в вашу глухомань вести явно доходят с запозданием. Эльзас и Лотарингия перешли под власть Жозефа Бонапарта, Бельгия оккупирована немецкой армией, а в Антверпене стоит флот его величества короля Георга… Да и османы вряд ли пропустят такое веселье. Вся Европа полыхнет, как пороховая бочка — точнее, уже полыхнула.

— Похоже, я и правда… слишком уж расслабилась. — Нелли поежилась. — И вот теперь ты здесь — а значит…

— Понятия не имею. — Я пожал плечами. — Может и нет.

Даже если производственные мощности Соединенных Штатов уже вовсю работали на войну в тысячах километров отсюда — внешне это не сказывалось никак. Во всяком случае — пока. Президент и Конгресс делали свое дело, местные оружейный бароны торговали лицензиями — а то и уже готовыми винтовками, подкармливая прожорливого и недоброго Марса, который нынче царил в Европе. Суда, груженые под завязку порохом и смертоносным железом шли в Антверпен, в Гамбург, Ливерпуль, Плимут, Санкт-Петербург, Севастополь — куда угодно.

Просто бизнес — ничего личного.

А внизу, в баре все так же гремел хард-рок, и катились по прожженному сигаретами сукну бильярдные шары. Светили неоновые вывески, блестели в темноте хромированные двухколесные звери и изредка проезжали то туда, то судя по дороге автомобили — примерно в сотне метров от балкона. Ночь приносила прохладу и легкий ветерок с запахом табака и бензина.

И все шло своим чередом — сонно и неторопливо.

— Не знаю, правда. — Я отхлебнул из бутылки. — Сейчас даже кажется, что эта страна каким-то чудом сможет избежать… всего. И обойдется без дрязг Старого Света.

— Очень надеюсь, — улыбнулась Нелли. — Поэтому я тут и осталась.

— Осталась? — Я чуть свесился вперед, разглядывая мотоциклы под балконом. — Сразу удрала сюда, или?..

— Нет, конечно. Сначала в Грецию, оттуда в Испанию на грузовом корабле. — Нелли на мгновение смолкла, будто вспоминая что-то. — И уже только потом — сюда, в Штаты. Конечно же, нелегально — но тут это мало кого смущает.

— Земля свободы? — усмехнулся я.

— Вроде того. Здесь даже полицию не слишком-то волнует, кем ты был раньше… Да и куда я еще могла пойти? — В голосе Нелли прорезалась горечь. — В России я не прожила бы и полгода. Багратион…

— Или мой собственный дед. — Я поморщился, будто пиво вдруг начало горчить сверх всякой меры.