— Нет… ничего. — Я осторожно отлип от кровати и приподнялся на локтях. — Просто слабость. Пройдет.

— Голова будет кружиться несколько дней. — Ольга Михайловна достала из кармана увесистый блокнот и отлистала пару страниц. — Возможна легкая слабость, но после магического исцеления такого уровня это нормально. А в остальном — все в полном порядке… Удивительно крепкий организм.

Магическое исцеление? Да, это неплохо все объясняло — и мое почти-воскрешение из мертвых за какие-то сутки, и излучение Ольги Михайловны, и чуть ли не все остальные странности разом. Но желания снова копаться в «запретной» зоне памяти как-то не возникало.

— Видимо, именно вас я должен благодарить за свое чудесное спасение, княгиня. — Я кое-как перевернулся набок. — Вы очень хороший… врач.

— Целитель. — Ольга Михайловна поправила меня, не задумываясь, но вдруг сдвинула брови. — Мне приятно слышать подобные слова, но к вашему выздоровлению я имею… весьма косвенное отношение.

— Вот как?.. — Я откашлялся. — Интересно…

— Поймите, князь, подобное попросту невозможно… во всяком случае, для мага-целителя пятого класса: резерва не хватит даже на основные операции. Примерно три четверти повреждений восстановились… — Ольга Михайловна на мгновение смолкла, подбирая слова. — Я понимаю, что мои слова прозвучат странно, но других у меня нет: ваши раны будто зажили сами собой.

— Медицинское чудо? — улыбнулся я.

— Может быть. Или спонтанно возникшая сильнейшая связь с родовым Источником. Очень редкое явление… и опасное.

— Почему?

— Магия, которая достается от предков, дает многое. — Ольга Михайловна нахмурилась и чуть поджала губы. — Но и потребовать может немало. Всему есть своя цена.

Резерв. Родовой Источник — именно так, с большой буквы — и своя цена. Еще и загадочное «может быть» в исполнении Ольги Михайловны, которая, казалось, должна знать вообще все на свете… Слишком много для одного «захода»!

В висках снова закололо, но я не подал виду. И все же главврач явно сообразила, что я толком не понял примерно трети сказанных ею слов… хотя должен был понять!

— Князь… Александр Петрович. — Щеки Ольги Михайловны вдруг чуть подернулись розовым. — Я понимаю, что правила приличия обычно не допускают подобных вопросов… И все же я ваш лечащий врач, поэтому…

— Моя память? — улыбнулся я. — Так, княгиня?

Оказывается, даже ее можно смутить.

— Да! — Ольга Михайловна с явным облегчением закивала. — Я знаю, ни ваши братья, ни тем более дед не потерпят… Обещаю: все, что вы мне скажете, не покинет этой комнаты. Слово дворянки!

— Благодарю вас, княгиня. — Я все-таки заставил себя приподняться и выполнить хоть что-то похожее на поклон. — Но тревожиться незачем. Уверяю, если мой разум и пострадал — то не так уж сильно. Нескольких дней вполне хватит, чтобы я вспомнил все… что мне следует знать.

— Даже сущая чепуха может стать причиной пересудов… А причин сейчас и так предостаточно. — Ольга Михайловна снова спустила очки и устало потерла переносицу кончиками пальцев. — Но мне нравится ваш настрой, князь. Отдыхайте. Вам что-нибудь нужно?

Я едва не ляпнул «курить». И тут же снова почувствовал, как виски будто сжимают тисками. Александру Петровичу Горчакову, внуку князя и потомственному дворянину, в свои неполные семнадцать лет баловаться подобным определенно не положено.