— Жалею?.. Пожалуй, нет, — негромко отозвался я. — Рано или поздно мне бы все равно пришлось оставить военную службу.

Болтать, пока оркестр исполняет государственный гимн, было не слишком учтиво — но светлейший князь вполне мог позволить себе проигнорировать подобные условности. И если уж он спрашивал — мне скорее полагалось ответить, чем стоять с каменным лицом.

— Верно. — Багратион переложил фуражку из левой руки в правую. — Теперь перед тобой открываются такие возможности, о которых даже наследники великих родов могут только мечтать.

— Признаться, сейчас меня интересуют не столько собственные возможности, — Я покачал головой, — сколько то, что сейчас вообще происходит в столице… и во дворце, разумеется.

В последнее время у Багратиона наверняка было много работы — настолько, что мы ни разу не виделись с того самого дня, как бок о бок поднялись на борт “Бисмарка” с винтовками в руках. И его светлость уж точно знал все последние новости, о которых я пока мог только догадываться.

— Смотря что тебя интересует, Саша, — усмехнулся Багратион. — Но если вкратце — победа осталась за нами. Изменники разгромлены, панцеры или уничтожены, или захвачены. Несколько гвардейских полков расформировано, а их командование надежно заперто в Петропавловской крепости и ожидает трибунала — как и многие другие. Конечно, мне еще предстоит как следует почистить Государственный совет, министров и придворных — но с расширенными полномочиями…

— А что случилось с Куракиным? — Я не стал дослушивать про далеко идущие планы восставшего в буквальном смысле из пепла Третьего отделения, о которых и так догадывался. — Он участвовал в штурме или?..

— Куракин убит, — коротко ответил Багратион. — Погиб при взрыве панцера.

Пожалуй, раньше я бы полностью удовлетворился подобным ответом — и даже вздохнул бы с облегчением… но после того, что я видел своими глазами, даже призрак мятежного генерала казался если не грозным и пугающим, то уж точно заслуживающим изрядных опасений.

— Это точно? — с нажимом спросил я. — Вы видели тело?

— Да, я видел тело, Саша. — Багратион чуть сдвинул брови. — Собственными глазами.

— Вы уверены, что это был он? Если там все сгорело… — Я понимал, что меня понесло, но остановиться уже не мог. — Где его похоронили?

Странно, но последний вопрос почему-то вызвал у Багратиона… нет, не испуг, конечно же, даже не недоумение — скорее что-то вроде растерянности. Она продлилась недолго, всего мгновение — но все же достаточно, чтобы я успел заметить.

— На солдатском кладбище… в общей могиле. — Багратион отвел глаза, будто прячась от моего взгляда. — В тот день хоронили многих.

Я молча кивнул. Мне не досталось и крупицы дедова дара менталиста, но обострившегося до предела чутья хватило понять: если его светлость и сказал правду, то уж точно не целиком.

— Не думаю, что тебе будут интересны подробности, Саша. — В голосе Багратиона прорезалось плохо скрываемое недовольство. — В конце концов, все это сейчас не имеет особого значения. Впереди еще немало трудностей, но Империя устояла… в том числе благодаря тебе.

— Это не моя заслуга, ваша светлость. — Я отвернулся к могиле, на которую укладывали венки. — Многим уже не помогут ни слова, ни награды.

— Может быть. — Багратион склонил голову. — Но кое-кто считает, что обязан спасением Петербурга именно тебе.