— Вот дерьмо, — сказал Шейн. Он по-прежнему звучал слишком весело. — Так. Какие ставки на то, как долго они протянут прежде, чем вампиры заставят их уйти?

— Никаких ставок, — сказала Моника. — Они недолго продержатся, — глядя мечтательными глазами, она вздохнула и прижала свою руку. — Слишком плохо. Такой симпатичный. И держу пари, совершенно без волос под его рубашкой.

Шейн послал ей взгляд полный отвращения, а затем обнял Клэр.

— И на этой ноте мы уходим.

— Правда? — сказала Клэр и не смогла сдержать улыбки. — Это то, что волнует тебя. Воск. Ты можешь взять на себя вампиров, драугов и убийц, но боишься небольшой восковой эпиляции?

— Да, — сказал он. — Потому что я в своём уме.

Они прошли немного, и Клэр понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что хоть они и оставили позади охотников на призраков, у них всё ещё был нежелательный посетитель: Моника. Она шла в ногу с ними. Незваная.

— Да? — спросила Клэр демонстративно. — Мы можем чем-то тебе помочь?

— Возможно, — сказала Моника. — Слушай, я знаю, что была историческим видом суки для тебя, но мне было интересно…

— Говори громче, Моника, — сказал Шейн.

— Научи меня делать те вещи, которые ты делаешь?

— Что, быть удивительным? Не получится.

— Заткнись, Коллинз. Я имею ввиду… — она помолчала, а потом понизила голос, убрав свои волосы с лица. Она замедлилась и остановилась на тротуаре, и Клэр остановилась лицом к ней. Шейн попытался продолжить идти, но в итоге вернулся обратно, побеждённый. — Я имею ввиду, что хочу научиться драться. Я всегда думала… мой отец всегда говорил, что нам не нужно волноваться о вампирах, потому что мы работали на них. Но Ричард никогда не доверял им. Теперь я знаю, что тоже не должна. Так что я хочу знать, как делать оружие. Сражаться. Что-то в этом роде.

— О, чёрт, нет, — сказал Шейн. — И мы уходим.

Он пошёл, но Клэр осталась на месте. Она изучала Монику, нахмурившись, чувствуя противоречие, но и странное вынуждение. Моника выглядела серьёзной. Не вызывающе или высокомерно, или в любой из её обычных поз. Её брат сказал Клэр прежде, чем умер, что он думает, что Моника может измениться — и должна измениться.

Может, она начала понимать это.

— Как мы узнаем, что ты не продашь нас при первой же возможности? — спросила она.

Моника улыбнулась.

— Песочное печенье, я возможно получила бы его где-нибудь, но в эти дни это не было бы приземлённым. Вампиры больше не смотрят на нас, как на сотрудников или врагов. Мы просто… закуски. Итак. Я понимаю, о чем идёт речь, но у вас, ребята, кажется, есть все игрушки убийцы. Что ты скажешь, если мы разработаем соглашение?

— Мы обсудим это, — сказал Шейн и схватил Клэр за локоть. — Мы уходим. Сейчас же.

Они оставили её, и когда Клэр обернулась, то подумала, что никогда не видела Монику одинокой. Наконец, девушка подошла к своему красному кабриолету, села и уехала.

— Нам будет неудобно с ней, — сказал Шейн. — У неё есть проблемы с вампом? Ого-го-го. Она провела всю свою жизнь, натравливая их на тех, кто разозлил её. По-моему, пахнет правосудием.

— Шейн.

— Да ладно, это девушка, которая мучила меня большую часть моей жизни. Та, кто бил и мучил тебя. Она задира. Забей на неё.

Клэр посмотрела на него долгим взглядом.

— Ты тот, кто был добр к ней, когда умер Ричард. И она спасла тебе жизнь.