– Ты погоди, это только начало, – задумчиво отозвался он, разглядывая свое отражение.

– То есть? – перепугалась я.

– Еще немного и, как ты выразилась, в детство впадет наш разум, – зловеще пообещал Вадим.

Это «немного» заняло буквально пару минут. Но в то же время где то на краю детского сознания все равно маячила взрослая я, но доступа к происходящему не имела и могла только с ужасом созерцать.

Лоэтан умчался за Паладинами. Кое как успокоившаяся Саша усадила нас завтракать. Вадим уныло бороздил ложкой манную кашу в своей тарелке, Воэтин радостно нас разглядывал. Я же бухнула в свою тарелку вазочку с вареньем и теперь с вдохновением занималась градостроительством: по берегам реки из варенья высились манные дома, по которым скакал Прядущий.

– Саша! Дай мне булочку! – потребовала я.

– Ты сначала кашу съешь, – возразила она.

– Как я могу это есть? – возмутилась я. – Это же пауковский город!

– Частная собственность, – тут же добавил Прядущий.

Воэтин засмеялся, а Вадим меланхолично возразил:

– Да разве это город? Деревня какая то.

– Сам ты – деревня, – обиделась я и зашвырнула в него ложкой.

Вадим не остался в долгу, но поступил подлее – он начал кидаться в меня манной кашей, используя ложку как катапульту. С радостным воплем к нему присоединился Воэтин. Я едва успела укрыться под столом. Правда, обоям укрываться было некуда, теперь по ним растекались снаряды из манной каши.

Саша уже была близка к истерике, но, к счастью, вернулся Лоэтан. При том не один. Увидев нас, Олег аж расхохотался. Андрею же явно было не до смеха. Проследив шокированным взглядом, как я пронеслась мимо него к холодильнику, он уставился на Сашу.

– Я тут не причем, – она развела руками. – Они такие уже утром были.

Сложно описать этот день из за раздвоения моего сознания, он запомнился мне лишь отдельными эпизодами.

Сидели все в зале. Мирная троица: я, Вадим и Воэтин изображали послушных детей, все остальные тихо переговаривались, когда в дверь позвонили. Саша пошла открывать. Жалко, что я не запомнила выражения лица Руслана. Помню только, как он одним глотком осушил пузырек с валерьянкой, которую капал себе перед этим Андрей. Олег уже не знаю в какой раз повторил, что это временно, продлится не больше, чем до завтра, и что это Равновесие нас так наградило.

Следом примчалась Рита, которую Олег позвал помочь Саше.

– Ой, какая прелесть! – всплеснула она руками при виде нас. – А давайте Вадима таким и оставим? Я его тогда сама воспитаю, как мне надо.

Паладины дружно выступили против перевоспитания своего друга. Рита, правда, не расстроилась, восприняла происходящее с веселым восторгом.

Потом Вадим ревел белугой, а Рита с Сашей в один голос вопрошали, зачем я укусила его за ухо.

– Сам напросился, – обиженно ответила я. – И нечего орать так, будто я ему всю голову откусила.

Еще помню, как вкрадчиво у Руслана спросила:

– А ты женишься на мне, когда я вырасту?

– Ты сначала вырасти, – вздохнул он, – а потом уже на эту тему поговорим.

– Хотя нет, – я быстро передумала, – пока я вырасту, ты уже будешь старый и некрасивый. Так неинтересно.

Потом я каким то образом вспомнила о существовании Авенсиса. Вспомнила и тут же позвала. Мой грифон со всего размаха врезался лбом в стекло в зале, но не смог его пробить. Я залезла на подоконник и открыла форточку, в которую он и протиснулся. Бедный мой грифон теперь был размерами с крупную курицу и тоскливо мне выдал:

– Карина, похоже, я буду первым ментальным грифоном, у которого случится нервное расстройство, – он порхал вокруг люстры.