Юноша улыбнулся, протянул Мхенди сильную руку.

— Эй, кто-нибудь, поддержите женщину, а то она упадет, — сказал он. — Они оба еле живы от голода и усталости. У них была трудная дорога.

Мхенди проснулся в темноте. Некоторое время он лежал неподвижно, стараясь сообразить, где находится. Наконец сдался.

— Мария, Мария!

Она вошла, держа в руке оловянную плошку с растительным маслом, в котором плавал зажженный фитилек.

— Проснулся? — спросила она.

— Долго я спал? Где я?

— В доме моей матери. Ты проспал ночь и весь день, а сейчас опять ночь. Джозеф велел не будить тебя, пока ты сам не проснешься.

— Джозеф?

— Ты сразу узнаешь его, когда увидишь. Ты встречал его у Селины. Это она его послала подготовить все для твоего путешествия. Он ждет тебя здесь. Позвать его?

— Подожди. Я оденусь. А как ты? Отдохнула?

— Да.

Мхенди сел. Он находился в хижине, построенной из глины и тростника, как две капли воды похожей на ту, в которой родился. Годы, проведенные в Европе, отодвинулись далеко-далеко.

— Поди сюда, Мария.

Она поставила светильник на табуретку и подошла к нему. Он притянул ее к себе. Она прижалась к его груди.

— Я так благодарен тебе, Мария, за все, что ты для меня сделала, за то, что разделила со мной это трудное путешествие, за то, что я больше не одинок.

— Мужу не надо благодарить свою жену. Она делает то, что должна делать, и это доставляет ей радость.

— Все равно, я хочу, чтобы ты знала.

— А я и так знаю, что ты благодарен мне, Мхенди.

Мхенди почувствовал прилив безграничной нежности. Сильнее прижал Марию к себе.

— Я в таком доме родился, — сказал он.

— Знаю, — ответила она.

— Я тебе не рассказывал об этом.

— Мне рассказало сердце.

Он потерся щекой о ее щеку, потом отстранил ее.

— Я должен одеться. Пришли сюда этого Джозефа.

— Хорошо. Пока вы будете говорить, я приготовлю ужин. Люди нашей деревни хотели устроить пир в твою честь, но Джозеф сказал, что не надо. Поэтому они будут приходить по нескольку человек, чтобы приветствовать тебя. А ужинать останется только наш вождь.

Мхенди сидел с Джозефом на склоне холма, возвышавшегося над озером. Полная луна нависла над темной водой.

— Нас всего двенадцать человек, — сказал Джозеф. — Остальные ждут у самых джунглей. Мы добирались сюда, разбившись на группы, чтобы не вызвать толков.

— Но вы убедились, что тропа существует?

— Существует, это точно.

— А как насчет провианта?

— У нас с собой есть все. Что действительно было трудно, так это найти тропу. Две недели ушло на поиски, я уже начал думать, что старики попросту выдумали все это.

— Когда мы выходим?

— Это уж вам решать, мистер Мхенди.

— Вы знаете, что нас ждут опасности?

— Знаем.

— Хорошо. Тогда выступаем завтра.

— Значит, завтра. А теперь вам надо отдохнуть, сэр.

Джозеф ушел. На холм поднялась Мария.

— Завтра отправляемся, — сказал Мхенди.

— Я готова, — ответила она.

Он взял ее за руку, и они пошли вниз по склону к дому.

Дни во мраке, темень ночи; дни без солнца, ночь без звезд. Полно, есть ли месяц в небе? И на месте ль небосвод?

А есть ли у небосвода место?

Что есть время, что движенье? Что есть свет и что есть тьма? Ведь деревьям нужно солнце, свет и воздух, чтобы жить.