Селина, Эдибхой

Удомо нажал на гудок и подождал. Молодых людей, которые по ночам охраняли его резиденцию, нигде не было видно. Он снова дал сигнал. Куда они делись? А может, Селина и партия решили, что больше нет необходимости охранять его дом? Интересно будет узнать — почему.

По темной аллее прибежал старший слуга и открыл ворота. Удомо въехал в сад. Слуга запер за ним ворота. Удомо вылез из машины и быстро зашагал по ступенькам крыльца в дом. Слуга что-то крикнул ему вслед, но он не расслышал. Он вошел в гостиную и остановился в дверях как вкопанный. В гостиной сидели Эдибхой и Селина. Очевидно, они уже давно ждали его. Он заставил себя улыбнуться. Их лица остались бесстрастными. Селина в упор смотрела на него. Эдибхой сначала избегал его взгляда, потом поднял глаза, и едва заметная улыбка мелькнула на его лице.

«Как он разжирел, — подумал Удомо. — Не в меру ест, не в меру пьет». И снова — в который раз — отметил про себя, как неприятен стал ему Эдибхой. Он вынул из кармана сигареты и медленно прошел в комнату. Взгляд Селины скользнул по портсигару, затем снова остановился на его лице. Он сел напротив них.

— Ты не ждал нас? — сказала Селина.

— Уже поздно. — Он посмотрел на часы. — Скоро час.

Вошел слуга.

— Можно предложить вам что-нибудь? — спросил Удомо.

— Мне ничего не надо, — сказала Селина.

— Мне тоже, — проронил Эдибхой.

«Значит, дело серьезное», — подумал Удомо.

— Можешь идти спать, — сказал он слуге.

Они подождали, чтобы слуга ушел, затем Селина спросила:

— Хорошо повеселился с белыми?

— Вы об этом приехали разговаривать? — спросил Удомо.

— И об этом тоже.

— Существует правило насчет личных контактов, — сказал Эдибхой.

— Уже поздно, я устал, — ответил Удомо.

— Мы тебя давно дожидаемся, — сказала Селина.

— Созовите завтра заседание исполнительного комитета, там поговорим. Я объясню свое поведение.

Селина скрестила руки на груди.

— Мы поговорим сейчас, Удомо. В прежние времена мы могли разговаривать втроем. Я хочу поговорить так, как мы говорили тогда.

— Хорошо. Только давайте отложим этот разговор до завтра. Я очень устал.

— И все же мы будем говорить сейчас.

«Ну что ж, значит, карты на стол», — подумал Удомо и закурил сигарету.

— Ты тоже на этом настаиваешь, Эди?

— Да.

— Тогда давайте разговаривать. — Он откинулся на спинку кресла и ждал настороженно и внимательно.

— Ты предал нас, — тихо сказала Селина.

Удомо перевел взгляд на Эдибхоя.

— Ты тоже так думаешь, Эди?

— Мы оба так думаем, — сказала Селина. — Поэтому мы и пришли вместе.

— Это так, Эди?

Наконец-то Эдибхой взглянул ему прямо в глаза. Широкая улыбка расплылась по его лицу. Но глаза оставались холодными.

— Да. Ты предал нас.

— Так… Вы говорите «ты предал нас». Кого это «нас»? И в чем заключается мое предательство?

У Селины сверкнули глаза.

— Ты что, финтить вздумал? У белых научился?

— Нет, Селина, финтить я не вздумал. Ты обвиняешь меня. И я хочу знать, в чем, собственно, моя вина. Только и всего.

— Хорошо, Удомо.