— Ну! — сказала Лия не терпящим возражений голосом.

Дладла опустил глаза, протянул ей нож.

— А теперь садитесь! Оба садитесь.

— Ох уж мне эти бабы! — сквозь зубы процедил Дладла и сплюнул. — Подраться не дадут!

— Опора, — позвала Лия, — принеси поесть.

— Драка кончилась? — крикнула из кухни Опора.

— Вот и другая голос подает, — сказал Папаша, снова сплюнул, привалился к стене и мигом заснул.

— Ешь, — скомандовала Лия, когда старуха поставила перед Кзумой еду.

Кзума поглядел на нее и принялся есть.

— Ямы как следует засыпали? — спросила Лия, обводя всех по очереди глазами. Все — опять же по очереди — утвердительно кивнули.

Лия поглядела на Папашу, на его разинутый рот и криво усмехнулась.

— И он тоже?

Опора кивнула.

— Тогда отправляйтесь спать, — сказала Лия.

Дладла и Опора ушли. В комнате остался только мужчина, который до сих пор помалкивал. Он поглядел на Лию, потом на Кзуму.

— Ты чего? — спросила Лия.

— Откуда ты знаешь, что его не подослала полиция? — спросил мужчина.

— Знаю, — ответила Лия и широко улыбнулась.

Мужчина порывисто протянул Кзуме руку. Кзума пожал руку и тот ушел.

— Кто это? — спросил Кзума.

— Брат моего мужа.

— Твоего мужа?

— Да. — Глаза Лии подобрели, кривая усмешка играла на губах, Кзуме показалось, что лицо ее смягчилось. И глаза смотрели уже не колюче, а обыкновенно.

— Да, моего мужа, — повторила она тихо. — Он в тюрьме. Ему дали три года, год он уже отсидел. Он убил одного мужика. Здоровенного нахала — тог пристал ко мне. А мой муж, он не слабак какой-нибудь, и если кто его жену обидит, от него пощады не жди. Не то что Дладла. Тому бы только языком молоть да ножом размахивать. Мой муж мужик что надо. Да ты и сам такой, Кзума, ты тоже сильный. Но мой муж переломил бы тебя, как былинку. Я не вру, кого хочешь спроси…

Она замолчала. Лицо ее вновь посуровело.

Из угла донесся Папашин храп.

— Этот Дладла, кем он тебе приходится?

Она зычно засмеялась.

— Бабе одной тоскливо, надо с кем-то коротать ночи… Поговорим лучше о тебе, Кзума. Что ты собираешься делать?

— Я пришел наниматься на работу. В наших местах работы не найти, а здесь, говорят, ее навалом.

— Где ты хочешь работать?

— На рудниках. Такая работа для мужчины в самый раз.

Лия покачала головой, налила себе пива.

— На рудниках хорошего мало, Кзума, и кто на них работает, тот поначалу кашляет, потом харкает кровью, а потом его силы уходят и он помирает. Не счесть, сколько раз я такое видела. Сегодня ты молодой, здоровущий, завтра кожа да кости, а послезавтра — готов в могилу.

— От любой работы так бывает.

— Не от любой… Слушай, Кзума, ты мне по нраву пришелся, иди работать ко мне. У меня здесь есть власть. Станешь моим помощником, и у тебя власть будет. Когда ты застал меня у калитки, я стояла на стреме, глядела, не собирается ли полиция наведаться к нам, остальные закапывали бидоны с пивом в ямы. Наше дело денежное. Иди работать ко мне, а?

Они долго смотрели друг другу в глаза, потом Лия улыбнулась, но не краешком рта, а широко, и покачала головой.

— Нс хочешь… Олух ты, да все вы, мужики, такие… Пошли, я покажу, где ты будешь спать.

— У меня нет денег, — сказал Кзума.