— Ну чего они ко мне пристают, — всхлипывала она. — Я же их не трогаю!

— Потому и пристают, — философски ответил Ванька, пиная камушек, попавшийся на пути. — Вот если бы ты хотела с ними дружить, то тогда бы и они тебя не трогали.

Тогда, чтобы поднять настроение подруге, Ванька предложил поиграть во дворе. Классики, качели, песочницы подруге тогда показались скучными — явно вредничала — потому Ванька предложил следить за голубями. Словно те — пришельцы с дальней планеты Голубяндия, прибывшие на Землю, чтобы поработить человечество. Якобы у них в головах есть маленькие контейнеры в форме грецких орехов, в которых сидят зеленые мохнатые человечки.

По теории маленького Ваньки, именно поэтому никто не видел детенышей голубей. Потому что их тела — всего лишь небольшие органические корабли, а перья — прошивка, защищающая пришельцев от земной атмосферы.

Понаблюдав за птицами, Алина с Ванькой пришли к важному выводу — пришельцы боятся собак, а от их лая улетают ввысь, по-видимому, на главный корабль. Посему, решив избавить человечество, или хотя бы свой двор, от напасти, ребята стали громко и прерывисто гавкать на серых птиц. За этим их и застала Алинина мама. Внимательно выслушав детей, она повела их домой, усадила за кухонный стол, всучила каждому по покупной булке с корицей и начала рассказывать про строение голубей. Поняв, что они с трудом понимают разницу между трахеей и зобом, женщина предложила в выходные наведаться к ней в лабораторию и изучить строение голубя научным путем. К счастью, в этот момент на кухню вошел дед Алины и перевел тему на более безопасную для детской психики.

Иван тяжело вздохнул — он никогда не понимал Алининых родителей. И даже сейчас замечал, какую боль причиняет подруге их равнодушие. Они ведь даже с днем рождения не всегда вовремя поздравляли, иногда ошибаясь не днями, а месяцами. Об искреннем интересе к делам и думать не приходилось — пара сухих типовых фраз и диалог окончен, толком и не начавшись. Потому за Алину Иван чувствовал большую ответственность — если раньше ее можно было разделить с дедом, то теперь Алинка и с ним разругалась, причем не признается по какой причине, вновь замыкается.

Иван прошелся вдоль детской игровой стенки и устало облокотился о столб, вспоминая, как они с Алиной решили устроить настоящий Хэллоуин, когда им было по десять-двенадцать лет. Разумеется, родные были не в восторге. Еще бы: «чужой праздник», «че вам эта нечисть», «не наше оно». Ребятам, в свою очередь, было глубоко фиолетово, чей это был праздник — им хотелось придумать и сделать себе костюмы, набрать у соседей конфет, они толком и не придавали подобному празднику какое-то глубинное значение, потому подготовка началась полным ходом, невзирая на родительское «фи».

Но, как того и следовало ожидать, все пошло наперекосяк. Начиная с костюмов: пипидастр, прикрученный к широкому ситу, без спросу изъятые из шкафов матерей цветастые юбки и разлинованные разномастными помадами лица, на манер клоунского макияжа. И заканчивая самой ситуацией. В подобном прикиде Алина и Ванька и правда начали ломиться в двери к соседям, искренне полагая, что их ждут и уже практически протягивают котелки с конфетами. Одних не оказалось дома, другие долго сопели с той стороны двери, но не открывали. На третий раз ребятам повезло и, после гулкого звонка, дверь распахнула дородная дама с бигуди на голове и одним ярко-накрашенным глазом — видимо, собиралась и кого-то ждала. Первые десять секунд женщина удивленно хлопала глазами, а после заверещала страшным голосом на весь подъезд: «Караул! Грабят! Убивают! Насилуююююют!».