Гровер посмотрел на Никки и улыбнулся. – Всего девяносто восемь слов.

Никки рассмеялась.

– Здорово! И что ты собираешься выиграть?

– Пятьсот долларов и целую коробку с банками огурцов, – ответил Гровер. – Конкурсов очень много. Иногда просят придумать слоган, иногда составить как можно больше слов из названия какого–то продукта, или решить криптограмму, или…

– Ты хоть что–нибудь выиграл? – спросила Никки.

– Да, – ответил Гровер. – Шесть коробок «Овсяных хрустиков» и купоны на десять кусков мыла «Розовые лепестки». Денег пока нет, но и это придет. – Он повернулся к полке со змеями: – Ладно, пора заняться делом. Сначала молочная змея. Она не ела уже несколько недель.

– Несколько недель?!

– Да. Зимой змеи едят мало. В природе они забираются в норы и почти ничего не едят до весны. Слушай, а знаешь, кого я видел на горе, когда искал еду для змей?

– Кого?

– Террориста. Ну, того, что разбил окно в ресторане.

– И ты не испугался?

– Нет. Он был далеко. Правда, такой огромный. Я видел его лишь мельком.

Гровер снял крышку со стеклянного ящика, и находящаяся в нем змея подняла голову, а потом начала выползать из коры и листьев. На ее теле чередовались полосы черного, белого и красновато–коричневого цвета.

– Совсем не похожа на молоко, – заметила Никки.

– Я знаю, – сказал Гровер, нежно глядя на змею. – Ее назвали так, потому что люди часто находили эту змею в коровниках и думали, что она приползает, чтобы пить молоко.

Гровер достал из маленькой картонной коробочки, стоявшей рядом с террариумом, крошечного мышонка, которого показывал Никки. Зверек едва шевелился на ладони мальчика и выглядел очень слабым.

– Прощай, детка, – произнес Гровер и взял щипцы, какими переворачивают мясо на решетке мангала.

Мальчик вдруг стал очень серьезным, сосредоточенным на своем занятии. Ухватив мышонка щипцами, он поводил им из стороны в сторону перед головой змеи. Та поднялась и задергала языком.

– Ну не знаю, – вырвалось у Никки. – Наверное, мне все–таки не хочется смотреть.

Но она опоздала. Змея рванулась вперед и схватила мышонка. Утащив зверька на дно террариума, она кольцом обвилась вокруг него, потом максимально широко открыла пасть и начала заглатывать мышонка с головы.

– Они всегда начинают есть с головы, – объяснил Гровер. – И у них расширяющиеся челюсти.

Никки в ужасе замерла, но не могла оторвать глаз. Буквально за несколько секунд розовое тельце мышонка, еще подергиваясь, исчезло в пасти змеи. Некоторое время лишь хвост свисал с ее нижней челюсти, а потом от мышонка не осталось и следа. Змея вытянулась на сухих листьях.

Никки шумно выдохнула. Ее мутило.

– Это ужасно.

– Отнюдь, – возразил Гровер. – Так живет змея. Если бы я не дал ей мышонка, она бы поймала его сама.

– Как ты мог это сделать? Бедный маленький мышонок!

Гровер пожал плечами.

– Таков закон природы. Природа любит змею так же, как мышь.

– Наверное, – не могла не согласиться Никки.

– Вот и все. – Гровер положил щипцы на стол и накрыл ящик крышкой. – По крайней мере, ты не упала в обморок.

– Я никогда не падала в обморок, – ответила Никки, хотя чувствовала себя нехорошо, ее тошнило.

– Хочешь посмотреть, как ест краснобрюхий?

– Нет.